– Подумайте. Все хорошо взвесьте, я вас не тороплю. В запасе еще день. Буду ждать вашего звонка. Всего доброго!

Наутро я явился к заместителю министра Фурееву, поведал ему о предложении Гридина.

– Негодяи!
– закричал он.
– Подлецы! А Зайцев!
– замотал головой Фуреев. Нет! Не такой человек!

Гридину я не позвонил. Он, видимо, ждал, ждал и решил сам набрать мой номер. В половине первого ночи.

– Ну что, Степан Ильич?
– спросил он.
– Надумали?

– А что мне думать? Я себя в лауреаты не выдвигал, а вы и без меня им стать можете.

– И станем!
– жестко заверил Гридин.
– А ты... (он впервые назвал меня на "ты") останешься у разбитого корыта!

Я сказал:

– Поймите меня правильно: я не имею цели продвинуться в лауреаты, доктора или академики. Главное для меня - работа.

– Работай!
– выкрикнул Гридин.
– Работай себе на некролог!
– И повесил трубку.

Окончательно стало ясно, что для кого-то я маячил постоянным укором: "Что же вы, столичные профессора с такими возможностями, позволяете какому-то "захолустнику" так обскакать себя?.." Им необходимо было свести меня на нет, в крайнем случае - "притормозить". Чтобы я стал не "я", а "один из". Поэтому они и придумали идею лауреатской группы. Иначе - затереть меня в общей массе ученых.

Я сказал себе:

"Нет! Я прежде всего врач, а не деляга. Пусть мне будет как угодно плохо, но на сделку с совестью я не пойду!"

Через день меня заслушали на президиуме ВАКа, постановили:

"Присвоить Калинникову С. И. звание доктора медицинских наук. В силу того, что проблемы, разрабатываемые в его лаборатории, имеют исключительно важное научное и практическое значение, просить Минздрав СССР преобразовать проблемную лабораторию в г. Сургане в филиал одного из союзных НИИ по травматологии и ортопедии".

Перед отъездом домой я встретился с Зайцевым. Он горячо поздравил меня и заверил, что мое лауреатство теперь уже не за горами.

Я не утерпел:

– А знаете, Борис Тимофеевич, мне ведь и вас в компанию взять советовали.

– Какую?

– Мне предложили переоформить свое лауреатство на целую группу. В ее состав входили и вы.

– Как?
– воскликнул Зайцев.
– Кто?

Я извиняюще улыбнулся, ответил:

– Простите, но пока мне лучше не говорить этого... Может, когда-нибудь позже...

– Как хотите!
– сказал Зайцев.
– Я вас не неволю...

Он нервно заходил по кабинету. Затем вдруг остановился.

– Мне-то, надеюсь, вы верите?

– О чем вы говорите, Борис Тимофеевич!

– Вот и хорошо, - сразу успокоился Зайцев.
– И ладно.
– И снова вспылил: Нет, какое все-таки подонство!

Два месяца спустя я вновь приехал в Москву. На этот раз в ЦК КПСС пригласили директоров научно-исследовательских институтов по травматологии и ортопедии, заместителей министров здравоохранения республик, видных ученых, крупных специалистов из военных ведомств и промышленности. Зайцев должен был присутствовать тоже, но вдруг заболел.

Первым выступил член ЦК. (Тот, что побывал в нашей проблемной лаборатории.)

– Товарищи, мы собрали вас по неотложному вопросу. До сведения ЦК доходит информация, что в городе Сургане доктором Калинниковым проводится интересная работа по изучению новых способов излечения в области травматологии и ортопедии. Притом очень эффективных. Лично я был этому свидетелем и частично знаком с методами доктора Калинникова. Нам представляется, что его деятельность может иметь важное государственное значение. Если это действительно так, то новому научному направлению необходимо оказать всяческое содействие и помощь. Мы, товарищи, не специалисты, поэтому пригласили именно вас. Вы должны помочь нам разобраться в этом вопросе. Для начала предлагаю заслушать самого доктора Калинникова.

Я вышел на трибуну. Вот примерное содержание моего выступления.

В настоящее время травматологические больные занимают третье место после сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. При этом следует принять во внимание, что больные с переломами костей выбывают из строя на многие месяцы, а иногда и годы. Предлагаемый новый метод обеспечивает сокращение сроков излечения в 2-6 раз. По самым скромным подсчетам, экономический эффект на одного такого больного, занятого в производстве, превосходит три тысячи рублей в новом исчислении: 2600 - за счет возможной выработанной продукции, остальные деньги - от сокращения оплаты по листу нетрудоспособности. Еще больший результат возникает при лечении больных, подвергшихся операции ранее. Пример больной X. 34 года, горный мастер. Диагноз - ложный сустав левого плеча. Травму получил на производстве. Ранее дважды оперировался - безуспешно. Исход лечения: инвалид второй группы. Стоимость его лечения превышает 20 тысяч рублей. Притом не учтена стоимость материальных ценностей, которые страна теряет за счет потери трудоспособности этого человека. К нам он поступил четыре года спустя после получения травмы. Затраты у нас - 2761 рубль. В результате удалось ликвидировать инвалидность, сделать больного трудоспособным. Экономический эффект - 17 316 рублей.

Подобных случаев можно привести немало. Разработанные нашей лабораторией методы имеют и оборонное значение. В условиях войны наш аппарат незаменим. Делая раненых более мобильными, он значительно облегчает задачи транспортировки (во многих случаях пострадавшие смогут передвигаться почти самостоятельно), а свободный доступ к поврежденной поверхности позволит проводить необходимое лечение уже на этапе эвакуации. Следует подчеркнуть, что при этом происходит совмещение задач - практических и лечебных.