– Слушайте меня внимательно... Только меня... Вам тепло от моей ладони. Очень тепло... Вам так тепло, что хочется спать. Очень хочется спать... От этой ладони вам хорошо, вам очень спокойно. Вы погружаетесь в сон... Нормальный, очень ровный... Вам приятно спать на ладони. Вас все время тянет к ней... Всё больше и больше...

По телу парня пробежала легкая дрожь. Доктор резко отстранил от затылка ладонь. Парень уснул сидя. Калинников отошел, с полминуты молчал, затем громко, отчетливо приказал:

– Встань!

Не открывая глаз, парень поднялся.

– Ровно встань!

Пациент старательно подтянулся, хотя и до этого уже стоял нормально.

– Я мать!
– вдруг произнес Калинников.
– Твоя мать! Мне плохо, подойди ко мне!

Парень беспокойно завертел головой и медленно двинулся на голос.

– Стой!

Калинников обошел его, сел на кушетку.

– Иди сюда, сядь рядом!

Самыми обычными шагами парень проделал и это.

Его брат не шевелился. Приоткрыв рот, он очумело глядел на доктора. Я, кстати, примерно так же...

Калинников попросил меня:

– Свет, пожалуйста. И лампу.

Я зажег в кабинете свет, потушил настольную лампу, отключил метроном. Доктор тем временем сильно растер парню затылок. Он очнулся. Калинников весело сообщил ему:

– Ты только что нормально ходил!

Парень наконец вспомнил, где находится, и вопросительно посмотрел на брата.

Тот изумленно кивнул ему.

– А ну пройдись еще раз!

Пациент поднялся и пошел по кабинету прежней вихляющей походкой.

– Достаточно! В общем, так, - сказал старшему брату Калинников.
– Никаких органических повреждений у него нет, просто психическая травма после аварии. Вы только что сами видели, как он ходил. Я это показал специально, чтобы вы ему потом все рассказали. Гипнозом такую болезнь не лечат. Только психотерапией. Это ряд упражнений. Главное, чтоб он в себя поверил. Вы меня поняли?

Оба одновременно кивнули. Младший спросил:

– А где это?

– В любом большом городе, везде есть такие специалисты. Так что езжайте домой, нечего вам зря деньги тратить.

– Вы извините, - проговорил старший, - но мы все-таки где-нибудь к вам поближе... Можно?

– Дело ваше. В любом случае все будет нормально.

Братья вышли, зазвонил телефон. Калинников стремительно сорвал трубку.

– Да! Я, да... Какой адрес? Свой? А зачем он мне? Ну, иду, иду, заговорил он виновато.
– Сейчас, да.

Прикрыв трубку ладонью, он тихо попросил меня:

– Взгляните, сколько их еще там?

Я высунул голову за дверь.

– Шестнадцать!

– Пять человек осталось!
– соврал жене Калинников.
– Да, да... Час, не больше. Ну, есть!
– Он улыбнулся: - Спрашивает, не забыл ли я свой адрес... Чудачка!

Я поднялся:

– До свидания, Степан Ильич.

– Да, да, спокойной ночи!

Я покинул кабинет, к Калинникову тотчас вошел следующий...

В Сургану, точно снег среди лета, неожиданно прибыла моя бывшая супруга...

От долгого одиночества во мне тотчас что-то всколыхнулось. Сразу захотелось забыть наши дрязги и начать все сначала. Однако Людмила меня тут же охладила.

– На один день, не больше, - заявила она.
– Я уже взяла билет на обратный рейс.

Я сумрачно поинтересовался:

– Тогда зачем было огород городить? Как-никак от Москвы три тысячи километров.

– Не знаю, - дёрнула она плечами.
– Захотелось просто, и всё.
– Людмила всмотрелась в меня.
– А ты поправился. Не так уж, значит, плохо живешь!

– Стараюсь, - ответил я.

Она оглядела мою палату:

– Вентилятор, телефон, холодильник... Девочки, наверное, ходят?

– Пачками!

– А это что за штука?
– Бывшая жена указала на мой аппарат.

– Балалайка!

Она усмехнулась.

– Переночевать мне где-нибудь найдется?

– Вот, - показал я на кожаный диван.
– Прямо здесь!

– Разрешат?

– Попрошу.

День Людмила носилась по магазинам, поздно вечером явилась в больницу снова.

– Закажи такси. Рейс в шесть часов.

Я принялся названивать. Людмила расстелила на диване постель.

– О-ох!
– с облегчением влезла под простыню.
– Самое лучшее в жизни - это сон!