– Каких именно?

– Эта волшебная атмосфера - особенно свечи, твоя новая квартира. Краешком глаза он уловил ее улыбку.
– И ты. Я совсем не бесчувственный.

– Я знаю, - согласилась Элисон, беря его за руку.
– Все так и было задумано. Чтобы ты растаял, нужно просто немножко потрудиться.

– Немножко?

– Да нет, пожалуй, как следует. Майкл улыбнулся.

– А ты неплохо меня знаешь.

– Я давно тебя знаю.

Он коснулся губами молочно-белой кожи ее руки.

– Слишком давно.

– Это как понимать?

– Достаточно, чтобы научиться управлять моими эмоциями.

– А у меня это получается?

– Вполне.

Они посидели молча. Тишину нарушало лишь тиканье часов да потрескивание поленьев в камине.

– Странно, - заговорила Элисон, - с того момента, как самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту, я не могла вынести даже мысли о доме. А сегодня вспомнила все четыре месяца. И осталась совершенно спокойной.

– Ничего удивительного в этом нет.

– Почему?

– Ты просто успокоилась. Я это чувствую. Она прикрыла глаза.

– Когда я прочитала твою записку, я очень расстроилась. И разозлилась. Я вся была погружена в мечты о нашем воссоединении после разлуки. Очень романтично, между прочим.

– И полезно. Встреча со мной немедленно сняла бы нервное напряжение.

– Да.. Но тебя не было.

– Прости. Я ничего не мог поделать.

– Дела, - пробормотала она. Майкл кивнул.

– Возможно, это даже хорошо, что я уезжал. У тебя было время как следует подумать.

– О чем?

– О своей жизни. Она ничего не ответила.

– О том, что значит для тебя смерть твоего отца, - жестко добавил он. Элисон похолодела.

– Я достаточно передумала.
– Она резко отвернулась. Наступила длинная пауза.

– С этим кончено!
– закричала она. Она схватилась руками за голову, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Затем улыбнулась, всеми силами изображая, что ничуть не взволнована.

– Все! Хватит!

Сидя неподвижно, Майкл наблюдал за ней и думал о чем-то своем. Затем вдруг помрачнел.

– Что-то не так?
– спросила Элисон, заметив, как он переменился я лице, хотя ответ был очевиден. Но он тем не менее ответил:

– Все в порядке.

– Единственное, чему ты так и не научился, Майкл, это лгать мне. Что не так?

Он поднял на нее глаза и спросил:

– Перечислить все?

– Не понимаю.

Майкл поднялся со стула и не спеша, с бокалом в руке прошелся к камину. Пошевелил кочергой поленья. Огонь разгорелся ярче.

– Хороший огонь, - сказал он. Наклонился и бросил в камин еще одно полено Несколько минут он простоял, согнувшись, глядя на пламя. Элисон спросила, о чем он задумался.

– О разном, - отозвался он.
– О людях и домах, о пути к твоему полному возрождению.
– От него не ускользнуло ее замешательство. Часы, стоявшие позади него, отбили время, примерно через шесть секунд им вторили часы справа от него. Майкл отметил про себя расхождение.
– Твой отец мертв, - с нажимом произнес он, словно совершая открытие, и снова замолчал на несколько минут. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос - Он снова сел за стол и пристально смотрел на нее.

– Пожалуйста, - сказала Элисон. Она знала, что этого не избежать, и лишь удивлялась, что Майкл не начал пытать ее раньше. Она готовилась к этому весь вечер.

– Почему ты ушла из дома?

Элисон вопросительно взглянула на него.

– Ты знаешь, что я имею в виду! Элисон блуждала взглядом по комнате, избегая встречаться с ним глазами.

– Я хотела стать фотомоделью, а Нью-Йорк - самое подходящее место для этого.
– Заметно побледнев, она нервно накручивала локон на палец.

– Это мы уже проходили.
– Майкл подался вперед.
– Я хочу знать настоящую причину. Причину, по которой ты ВЫНУЖДЕНА была уйти из дома. Почему за семь лет ты ни разу не навестила свою семью? Почему не позволила мне поехать вместе с тобой в июле? Мне продолжать?

– Я хотела стать фотомоделью, - монотонно, словно под гипнозом, повторила Элисон. Он тяжело вздохнул.

– Отец сделал твою жизнь дома невыносимой.

– Да, ты знаешь это.

– И поэтому ты ушла из дома.

– Если тебе угодно.
– Она отвела глаза.
– Что ж, скажем так: благодаря этому мне легче было покинуть дом Я никогда это не скрывала.

– Есть что-то еще. Какая-то душевная травма. И на этот раз ты скажешь мне все - Майкл скомкал салфетку и швырнул ее в салатницу.
– Твой отец умер, и таиться больше незачем - Он помолчал, ожидая ответа Элисон сидела с каменным лицом.