Шрифт:
– А мы и не собираемся, - Джонсон достал бутылку.
– Что мы теряем? Если он ее опознает, появится материал для статьи. Если нет - хуже, чем есть, тоже не будет, - он отхлебнул.
– Усек?
– Во всяком случае, он должен будет сообщить дежурному свою фамилию, - заметил Крейн.
Джонсон улыбнулся:
– Но он никогда не сообщит настоящую.
Итальянец вернулся.
– Ничего не понимаю, - сказал он.
– Этот парень куда-то исчез, - он взглянул на Джонсона.
– Пожалуй, я могу и сам посмотреть.
– А все же где-то я тебя видел, - повторил Джонсон.
– Не меня, - упрямо возразил итальянец и обратился к Крейну, - Куда идти?
Внизу было тихо, горел свет, и все ящики были задвинуты.
– Оги!
– крикнул Джонсон.
– Эй, Оги!
– Где она?
– спросил итальянец.
– Там, - ткнул пальцем Джонсон и вновь позвал: - О-г-и-и-и!
У ящика № 27 они остановились.
– Здесь, - сказал Джонсон.
В стальном ящике лежал дежурный. Во весь лоб темнело огромное пятно. Оги был мертв.
– Что за черт?
– отпрянул Джонсон. Итальянец спросил:
– Ну?
Джонсон стал лихорадочно выдвигать соседние ящики.
– Ну, где она?
– повторил итальянец.
– А черт ее знает, - Джонсон достал бутылку.
– Она исчезла.
– Была, а теперь нету. Кто-то спер ее, понятно!
Лицо итальянца исказилось:
– Это Френки, сукин сын, - пробормотал он и поспешил к лестнице.
– Эй, - крикнул Джонсон, - минутку!
– он глотнул и протянул бутылку Крейну, тот покачал головой.
– Смылся итальяшка, - сказал он.
Глава 2
– Ради Христа!
– взмолился Джонсон.
– Давайте вызовем полицию.
Первой, оглушительно завывая сиреной, примчалась патрульная машина. Из нее высыпали полицейские, вооруженные револьверами и короткоствольными автоматами.
Затем приехала машина из Главного полицейского управления, из отдела по расследованию убийств, машина с полицейским фотографом, прикатили от коронера, помощник государственного прокурора и целая свора репортеров.
Все толклись друг у друга под ногами до тех пор, пока не нагрянул на "Линкольне" капитан Грейди, начальник сыскного отдела.
– Прежде всего, - сказал он, - кто нашел труп?
Крейн ответил, что труп нашел он и газетчики. Он сказал, что когда они осматривали труп женщины, пришел дежурный и сообщил, что их хочет видеть какой-то человек.
– Мне кажется, я уже видел этого даго раньше, - добавил Джонсон.
Капитану оставалось два года до пенсии. Волосы у него были белые, как лунь, а лицо от многолетнего употребления ирландского виски приобрело багрово-красный оттенок, щеки украшал филигранный рисунок из синих прожилок.
Полицейский, охранявший мертвецкую, - обрадовался:
– Дьявольское место здесь, сэр.
– Не пускайте сюда журналистов, - приказал Грейди и заглянул в ящик:
– Со стороны убийцы было весьма любезно уложить его сюда.
Полицейский фотограф уже упаковывал свои принадлежности.
– Похоже, кто-то держал его за руки, капитан, - сказал он.
На запястьях темнели кровоподтеки. Приглядевшись, Крейн заметил волоски между большим и указательным пальцами трупа.
– Чьи-то волосы, - сказал он.
– Рыжие, - добавил Джонсон.
– Значит, убийца был рыжим.
Капитан Грейди что-то проворчал, достал из внутреннего кармана конверт и спрятал в него волосы.
– Похоже, один из нападавших схватил его за руки и держал. Отсюда и синяки, - сказал Крейн.
Капитан Грейди спросил:
– Один из нападавших?
– Конечно! Их было, по крайней мере, двое. Одному очень сложно держать человека за руки и при этом бить его по голове.
– Да еще как бить, капитан!
– встрял фотограф.
– Вы только посмотрите - макушка полностью вдавлена.
– Смерть от удара тупым предметом, - констатировал Джонсон.
– Я не думаю, что его хотели убить, - заметил Крейн.
– У него был здоровенный шрам, черепные кости ослаблены. Его хотели оглушить, скорее всего.
– Вы, похоже, уже разобрались в этом деле, - пробурчал капитан.
Полицейский, стоявший у двери, объявил:
– К вам помощник прокурора, капитан.
– Привет, Берман, - сказал Грейди, - выяснили что-нибудь?
Помощник прокурора - маленький, черный, чрезвычайно подвижный - вкатился в комнату.