Но Гарри уже был на другом этаже. Луна украсила потолок своей спальни пятью выполненными в совершенстве портретами Гарри, Рона, Гермионы, Джинни и Невилла. Они не были движущимися, как портреты Хогвартсе, но каждый из них, несомненно, был создан при помощи магии. Гарри Гарри подумалось, что изображения дышат. Казалось, что изящные золотые цепи сплетаются вокруг портретов, связывая их вместе, но после пристального взгляда на них минуту или чуть дольше, Гарри понял, что на самом деле это была одна запись, тысячекратно повторенная золотыми чернилами: «друзья… друзья… друзья…».

Гарри испытал огромный прилив нежности к Луне. Он осмотрел ее комнату. Близ кровати находилась большая фотография юной Луны и женщины, смотревшей на нее с большой теплотой. Они обнимали друг друга. Луна с этой картинки была гораздо более опрятно одета, чем та, которую Гарри обычно видел в жизни. Фотография была пыльной. Это показалось Гарри немного странным. Он внимательно осмотрелся вокруг. Что-то было не так. Светло-синий ковер тоже был покрыт толстым слоем пыли. Платяной шкаф, дверцы которого были распахнуты, оказался пуст. Постель была нетронутой и выглядела так, будто несколько недель на ней не спали. Одинокая паутина, висевшая над ближним окном, затянула кроваво-красное небо.

–  Что-то не так?
– спросила Гермиона у Гарри, спускавшегося по ступеням, но прежде чем он смог ответить, из кухни показался Ксенофилиус с подносом, нагруженным мисками.

–  Мистер Лавгуд, - произнес Гарри, - Где Луна?

–  Что, извини?

–  Где Луна?

Ксенофилиус приостановился на верхней ступени.

–  Я… я уже тебе говорил. Она пошла на мост Ботис, ловить Плимпов.

–  Почему же тогда вы накрыли поднос лишь на четверых?

Ксенофилиус попытался ответить, но не произнес ни звука. В комнате лишь слышалось пыхтение непрерывно работающего печатного станка да негромкое позвякивание мисок на подносе в дрожащих руках Ксенофилиуса.

–  Я думаю, что Луны здесь не было уже несколько недель, - продолжил Гарри, - Ее одежда исчезла, кровать нетронута. Где она? И почему вы не прекращаете смотреть за окно?

Ксенофилиус уронил поднос. Миски вылетили и разбились вдребезги, Гарри, Рон и Гермиона выхватили палочки. Рука Ксенофилиуса застыла на полпути к карману пиджака. К этому моменту пресс уже отпечатал груду журналов, и номера «Квибблера» хлынули потоком из-под скатерти на пол; печатный станок затих и остановился.

Гермиона наклонилась и вытянула один из номеров, при этом ее палочка все еще была нацелена на мистера Лавгуда.

–  Гарри, ты только взгляни на это!

Гарри шагнул к ней настолько быстро, насколько это было возможно в условиях такого страшного беспорядка. На обложке «Квибблера» красовался его собственный портрет, озаглавленный словами: «Нежелательный Номер Один» и подпись о денежном вознаграждении.

–  «Квибблер» уже изменил свой взгляд на новый?
– бесстрастно произнес Гарри, но его мысли работали очень быстро.

–  А что это вы делали, когда выходили в сад, мистер Лавгуд? Посылали сову в министерство?

Ксенофилиус облизнул губы.

–  Они схватили мою Луну, - зашептал он, - только лишь из-за того, что я писал. Они забрали мою Луну, и я не знаю где она сейчас и что с ней. Но они пообещали мне вернуть ее обратно, если я… что я…

–  Выдадите им Гарри, - закончила за него Гермиона.

–  Сделка отменяется, - решительно отрезал Рон, - мы уходим, прочь с дороги.

Ксенофилиус выглядел ужасно, будто бы постарел на сотню лет, его губы изогнулись в жуткой гримасе.

–  Они уже будут здесь в любой момент. Я должен спасти Луну. Я не могу потерять Луну. Вы должны остаться, - он расставил руки преграждая им путь к лестнице, и Гарри внезапно осознал, что его мать точно также была готова совершить что угодно, лишь бы защитить его в колыбели.

–  Не заставляйте нас причинять вам боль, - произнес Гарри.
– Уйдите с дороги, мистер Лавгуд.

–  ГАРРИ!
– пронзительно закричала Гермиона.

Фигуры на метлах мелькнули в крайних окнах. Троица на мгновенье отвлеклась от Ксенофилиуса. Этого оказалось достаточно, чтобы он успел выхватить свою палочку. Гарри мгновенно осознал их ошибку. Он бросился в сторону от опасности, увлекая за собой Рона и Гермиону, в то время как Сногсшибательное заклятье Ксенофилиуса, просвистев через комнату, ударило в Рог Громамонта.

Комнату сотряс грандиозный взрыв. От его мощи, казалось, разорвется вся комната. Куски мебели, обрывки бумаги и каменной кладки разлетелись во всех направлениях, гоня впереди себя стену невообразимо густой белой пыли. Гарри пролетел по воздуху и обрушился на пол; закрыв голову руками, Гарри был уже не способен увидеть, как град из обломков накрывает его.

Он услышал вскрик Гермионы, вопль Рона и целую череду отвратительных металлических звуков, которые подсказали ему, что Ксенофилиус оказался отброшенным вниз по винтовой лестнице своим собственным заклятьем. Наполовину засыпанный обломками, Гарри сделал попытку подняться. Он едва мог дышать и видеть что-либо вокруг из-за пыли. Половина потолка совершенно обрушилась, и конец ожерелья Луны свешивался из открывшегося проема.