–  Я думаю, ты прав, - сказала она ему.
– Конечно, вопрос риторический - какой из Даров лучший, но все же что бы вы выбрали?

Все трое высказались одновременно. Гермиона произнесла «Мантия», Рон - «Палочка», Гарри - «Камень».

Они поглядели друг на друга и удивляясь, и веселясь одновременно.

–  Любой выбрал бы Мантию, - сказал Гермионе Рон, - но тебе не было бы нужды быть невидимой, если бы ты имела Палочку. Да ладно тебе, Гермиона, непобедимая палочка!

–  У нас уже есть Мантия-Невидимка, - сказал Гарри.

–  И она надежно выручала нас множество раз, если ты вдруг не заметил!
– добавила Гермиона.
– В то время как Палочка лишь обязана навлечь неприятности.

–  Только если бы ты всюду о ней кричала, - парировал Рон, - Только если будучи дураком всюду приплясывать с палочкой, размахивая ею над головой и распевать «У меня есть непобедимая палочка, приходи и возьми ее, если считаешь, что достаточно силён». До тех пор, пока держишь рот на замке…

–  Да разве ты сможешь держать свой рот на замке?
– скептически поинтересовалась Гермиона, - Знаешь что, в его россказнях была лишь одна реальная вещь и она заключалась в том, что истории о Сверхмогущественных палочках существовали на протяжении столетий.

–  Существовали?
– поинтересовался Гарри.

Гермиона выглядела до предела раздраженной, выражение ее лица было так хорошо знакомо Гарри и Рону, что они улыбнулись друг другу.

–  Палочка Смерти, Палочка Судьбы, они проявляют себя под разными именами из века в век, находясь, как правило, в распоряжении некоторых Темных волшебников, похвалявшихся ими. Профессор Биннс упоминал некоторые из этих палочек… но это же полная бессмыслица. Палочки сильны ровно настолько, насколько сильны и умелы в магии их владельцы. Некоторые волшебники просто хвастались, чтобы предстать в глазах других самыми лучшими.

–  Но откуда тебе знать, - возразил Гарри, - что эти палочки - Палочка Смерти и Палочка Судьбы - это не одна и та же палочка, которая просто всплывала в истории под разными именами?

–  А что если все они на самом деле - та самая Старшая Палочка, созданная Смертью?
– присоединился к нему Рон.

Гарри усмехнулся: странная идея, пришедшая в его голову во время этого разговора, действительно была нелепа. Его собственная палочка, напомнил он себе, была из ясеня, а вовсе не из бузины, и к тому же сделана Олливандером, но как бы то ни было в ту ночь, когда Волдеморт преследовал его в небе, палочка сделала Гарри непобедимым, как же она могла сломаться?

–  Так почему ты выбрал камень?
– сменил тему Рон.

–  Ну, если я мог бы возвращать людей, с ними были бы Сириус… Грюм… Дамблдор… мои родители…

Но на этот раз ни Рон, ни Гермиона не улыбнулись.

–  Но если верить Биддл Барду, они не захотели бы вернуться, не так ли?
– задумчиво продолжил Гарри, рассуждая об истории, которую они только что услышали.
– Я полагаю, что историй о камнях, способных возвращать мертвых, кроме этой не существует, не так ли?
– спросил он Гермиону.

–  Не существует, - печально откликнулась Гермиона.
– Не думаю, что кто-то, кроме мистера Лавгуда, смог бы настолько обмануть себя, чтобы поверить в реальность всего этого. Биддл вероятно использовал идею Философского Камня; только сменил камень, дарующий бессмертие, на камень, оживляющий мертвых.

Запах с кухни валил с ног. Больше всего он был похож на запах горящего белья.

Гарри задавался вопросом, сможет ли он съесть хоть чуточку того, что приготовил Ксенофилиус, и окажется ли этого достаточно, чтобы не оскорбить его чувства.

–  А что вы все-таки думаете о Мантии?
– медленно произнес Рон, - Вы не понимаете, что тут Ксенофилиус прав? Я имею в виду Мантию Гарри, то, насколько она хороша. Я всё не перестаю думать об этом. Я никогда не слышал ни о чем даже похожем на Мантию Гарри. Это точно. Мы ведь еще никогда не попадались, пользуясь ею…

–  Конечно же не попадались, Рон, мы ведь были невидимы под Мантией!

–  Да, но материал, из которого она сделана, стоит уж никак не десять кнутов, это точно, ты же сама это знаешь! Мне раньше никогда в голову это не приходило, но я слышал, что от воздействия чар ткань старых мантий изнашивается напрочь, или что они начинают рваться на куски, ветшая со временем буквально до дыр, Мантия же Гарри досталась ему от отца, она конечно не идеально новая, это верно, но она сохранилась… превосходно!

–  Да, ладно, Рон, ну а Камень…!?

Пока они перешёптывались, Гарри прошелся по комнате, слушая их вполуха. Дойдя до винтовой лестницы, он поднял отсутствующий взгляд на следующий этаж и буквально остолбенел. Гарри собственной персоной разглядывал себя с потолка верхней комнаты! После секундного замешательства он сообразил, что это было не зеркало, это был портрет. Поддавшись своему любопытству, он стал подниматься вверх по ступеням.

–  Гарри, что ты делаешь?! Я не думаю, что ты можешь вот так разгуливать кругом без спросу, пока Ксенофилиуса нет!