— Что же делать? — чуть не плача воскликнула Элина. — Дар! Сова! Ну, решайте же скорее!

Индеец повернул к ней побледневшее лицо:

— У них наши жёны, Огненный цветок… Сова пойдёт по следу банды, а вам нужно предупредить остальных!

— И потеряем время! А ты не разберёшься среди скал, где их искать!

— До скал им ещё далеко. Пусть Черноног бежит в форт, за подмогой! Он быстрый ходок. А ты, — Сова посмотрел на девушку. — Должна так же быстро бежать в поселок и рассказать о случившемся. Если они и в этот раз откажутся нам помогать — Сова сам придет туда с вырытым томагавком войны!

Сова на секунду задумался. Индеец поджал губы, весь подобрался, став похожим на изготовившегося к прыжку зверя… Во мне бушевала ярость — моя

Ната была в руках этих мерзавцев! Одно только небо знало, что они могли с ними сотворить! Скорее всего, эта же мысль посетила и Сову. Он поднял голову, и я заметил, как в глазах шамана сверкнула молния.

— Поспешим! Пусть так и будет! Чер, беги в форт! Элина — в посёлок!

Лина… — я сглотнул, не в силах справиться с нервной дрожью. — Если Сыч завладеет Натой — конец всему… Объясни это им! Я не стану воевать из-за людей долины с бандой, пока она будет в их руках! Я иду вместе с Совой!

— Я буду бежать так быстро, как не бегал никогда раньше! Я приведу наших в поселок, уже к утру третьего дня, считая от этого! — Черноног, кивнув на прощанье, поспешно скрылся в травах.

— Лишь бы волки дали ему пройти по прерии… — сказала вслед Элина. Утерев слезы и отправляясь в путь, она обняла меня и тихо сказала: — Спаси её,

Дар!

— Беги и ты, родная! Беги, что есть мочи! Собирай всех, кто возьмется за оружие, и ждите нас в посёлке! Теперь все зависит от ваших ног!

Я подхватил оружие и устремился за Совой — индеец уже мчался по разнотравью!

… Сердце колотилось в груди, готовое выскочить от страшного напряжения.

Прошло почти полдня, как мы бежали по полянам и зарослям, огибая колючие ветки кустарников и предательские ямы на пути. Сова ориентировался по едва заметным следам, вроде, капелек крови за песке, или сломанным веточкам и примятым стеблям. Кроме этого, мы понимали, что враг не станет особо стараться запутывать свой след — они не могли тягаться с нами в этом искусстве, единственное, что они могли — это спешить вперед, с той же скоростью, с какой они шли до сих пор. Девушек вели силой и подгоняли ударами! Мы понимали это, зная, что добровольно они не станут идти…

К нашему несчастью, небо над головами стало затягиваться тяжелыми тучами, несшими в себе водяной заряд, и скоро первые капли стали падать на землю.

Сова на бегу потряс от отчаяния, своим копьём — дождь мог уничтожить все следы! К тому же, наступал вечер, а темнело в прерии очень быстро… После нескольких часов изнурительного бега, он вдруг встал как вкопанный, и я едва не налетел него, вовремя схватившись руками за ветки кустарника!

— Что?

— Чер… Он был прав — у твоей жены верный глаз и сильная рука! Этот чужак никогда больше не поднимет оружия. Они бросили его здесь… И перерезали глотку, чтобы не смог позвать на помощь.

— И не указал тем самым, что мы на верном пути! Бежим!

Сова согласно кинул. В нескольких шагах, в стороне от нас, на примятой траве, раскинув руки, валялся мертвый уголовник. Кровь на его шее еще не успела запечься, и ее слизывали мелкие зверьки, набежавшие со всех сторон…

— Теперь их семь!

Мы снова устремились вперед… Уже была видна темная полоса Черного леса — враг уходил туда, под защиту могучих деревьев, где за каждым стволом нас могла ждать стрела, или копье, и едва мы поравнялись с первыми соснами, свист и тех и других, возвестил о том, что мои опасения оказались не напрасны! Они появились внезапно, выскочив все вместе нам навстречу.

Метнув копья, они рассчитывали на то, что сумеют ранить хоть одного, но мы, упав ничком, избежали попадания и теперь сами вскидывали оружие. Если бы у бандитов хватило терпения дождаться, пока мы проскочим в лес — более удобное, для засады, место — еще неизвестно, как все могло обернуться. Но им не хватило терпения, или умения. И это оказалось их последней ошибкой…

Это было впервые — я увидел, как умеет сражаться с врагами индеец! Все наши предыдущие стычки происходили, в основном, на расстоянии: мы подкарауливали бандитов и стреляли в них из луков, редко доводя до рукопашной. Сейчас же все получилось наоборот. Я не успел даже вмешаться, как он расправился с ними всеми! Первый, выскочивший на несколько шагов ближе остальных, вскинул угрожающе свою дубину и попер на индейца. Сова поднырнул под неё и подсёк ноги бандита. Комель обожжённой палки влетел в землю, а Сова уже поднимался на ноги, страшный в своей ярости, с окровавленной рукой, в которой он сжимал нож. Второй не понял, что произошло, он взмахнул своим оружием, скорее из желания испугать моего друга, но не учел того, что в такие моменты и таких людей, уже ничто и никогда не запугает! Сова с лёгкостью отбил удар томагавком, а затем, крутанувшись на месте, всадил нож по рукоять в живот следующего противника… Все произошло за считанные секунды. Оставшись один, последний из банды, громко закричал и, не разбирая дороги, бросился бежать.

Томагавк, описав в воздухе широкую дугу, попал ему точно меж лопаток.

Беглец вскрикнул и, всплеснув руками, упал навзничь. Мы подскочили к нему одновременно:

— Где женщины? Скажи, или умри!

С губ раненого стекала густая кровь. Он широко открыл глаза, в ужасе смотря, как над ним склонилась голова индейца. Я мог ручаться, что тому никогда раньше не доводилось видеть нас вблизи!

— Там… — он прохрипел с натугой, пытаясь вскинуть руку и показать на лес.

Сова встряхнул его без всякой жалости: