Полное собрание стихотворений
вернуться

Мережковский Дмитрий Сергеевич
Шрифт:

1887

Небо и море

Небо когда-то в печальную землю влюбилось,С негою страстной в объятья земли опустилось...Стали с тех пор небеса океаном безбрежным,Вечным, как небо, – как сердце людское, мятежным.Любит он землю и берег холодный целует,Но и о звездах, о звездах родимых тоскует...Хочет о небе забыть океан и не может:Скорбь о родных небесах его вечно тревожит.Вот отчего он порою к ним рвется в объятья,Мечется, стонет, земле посылает проклятья...Тщетно! Вернется к ней море и, полное ласки,Будет ей вновь лепетать непонятные сказки.Мало небес ему, мир ему кажется тесным,Вечно земное в груди его спорит с небесным!

1889

У моря

Сквозь тучи солнце жжет, и душно пред грозой.Тяжелый запах трав серебряно-зеленыхСмешался в воздухе со свежестью морской,С дыханьем волн соленых.И шепчет грозные, невнятные словаСердитый вал, с гранитом споря...Зловещей бледностью покрылась синеваРазгневанного моря.О мощный Океан, прекрасен и угрюм,Как плач непонятый великого поэта, —Останется навек твой беспредельный шумВопросом без ответа!

1889

На южном берегу крыма

Немая вилла спит под пенье волн мятежных...Здесь грустью дышит все – и небо, и земля,И сень плакучих ив, и маргариток нежныхБезмолвные поля...Сквозь сон журчат струи в тени кустов лавровых,И стаи пчел гудят в заросших цветниках,И острый кипарис над кущей роз пунцовыхЧернеет в небесах...Зато, незримые, цветут пышнее розы,Таинственнее льет фонтан в тени ветвейНевидимые слезы,И плачет соловей...Его уже давно, давно никто не слышит,И окна ставнями закрыты много лет...Меж тем как все кругом глубоким счастьем дышит, —Счастливых нет!Зато в тени аллей живет воспоминаньеИ сладостная грусть умчавшихся годов, —Как чайной розы теплое дыханье,Как музыка валов...

1889, Мисгор

Монах Легенда

Над Новым Заветом склонился монах молодой,Он полон святой, бесконечной отрады;На древнем пергаменте с тихой зарейСливается отблеск лампады;И тусклые, желтые грани стеклаВ готических окнах денница зажгла.Прочел он то место, где пишет в послании Павел:«Как день перед Господом – тысячи лет!» —И Новый ЗаветВ раздумье оставилСмущенный монах, и, сомненьем объят,Печальный идет он из кельи, не видит, не слышит,Как утро в лицо ему дышит,Как свеж монастырский запущенный сад.Но вдруг, как из рая, послышалось чудное пеньеКакой-то неведомой птицы в росистых кустах —И в сладких мечтахЗабыл он сомненье,Забыл он себя и людей.Он слушает жадно, не может наслушаться вволю,Все дальше и дальше, по роще и полюИдет он за ней.Той песней вполне не успел он еще насладиться,Когда уж заметил, что – поздно, что с темных небесВечерние росы упали на долы, на лес,Пора в монастырь возвратиться.Подходит он к саду, глядит – и не верит очам:Не те уже башни, не те уже стены, и гущеДеревьев зеленые кущи.Стучится в ворота. «Кто там?» —Привратник глядит на него изумленный.Он видит – все чуждо и ново кругом,Из братьев-монахов никто не знаком...И в трапезу робко вступил он, смущенный.«Откуда ты, странник?» – «Я брат ваш!» – «Тебя никогдаНикто здесь не видел»... Он годы свои называет —Те юные годы умчались давно без следа...Седая, как лунь, бородаНа грудь упадает.Тогда из-за трапезы всталИгумен; толпа расступилась пред ним молчаливо,Он кипу пергаментов пыльных достал из архиваИ долго искал...И в хронике древней они прочиталиО том, как однажды поутру веснойПошел из обители в поле монах молодой...Без вести пропал он, и больше его не видали...С тех пор три столетья прошло...Он слушал – и тенью печалиПокрылось чело.«Увы! три столетья... о, птичка, певунья лесная!Казалось – на миг, на один только мигЗабылся я, песне твоей сладкозвучной внимая —Века пролетели минутой!» – и, очи смежая,Промолвил он: «Вечность я понял!» – главою поникИ тихо скончался старик.

<1889>

Имогена Средневековая легенда

«Лютой казни ты достоин...Как до выси небосклона, —Далеко оруженосцу —До наследницы барона!Но в любви к тебе призналасьИмогена, – я прощаю;Божий суд великодушноВам обоим предлагаю.Ты возьмешь ее на плечи,По скалам и по стремнинеТы пойдешь с бесценной ношейКо кресту на той вершине.Путь не легок: поскользнешься —Смерть обоим... Если ж с неюДо креста дойдешь, – навекиБудет дочь моя твоею.Что ж, согласен?» – «Да». – «До завтра».Грозный час настал. СобраньеЖдет, окованное страхом,Рокового испытанья.Сам барон мрачнее ночи.Опустил угрюмо вежды;Только те, кто любят, полныЧудной силы и надежды.И с отвагой, и с любовью,Он берет ее на плечи,И она ему, краснея,Шепчет ласковые речи...Вот сигнал, – по дикой кручеОн идет... Пред ними бездна...Но в очах его отвага,С милой смерть ему любезна.Из-под ног сорвался камень, —Он дрожит, изнемогает...Но так нежно ИмогенаКудри милого ласкает.И в очах блеснуло счастье,И легко над страшной кручейОн прошел каким-то чудом,Безмятежный и могучий.А над ним она, в лазури,С золотыми волосами,В белом платье – словно ангелС белоснежными крылами.Но таков удел наш горький:Кто нам дорог, кто нас любит, —Обнимая, вместе в безднуУвлекает нас и губит.С каждым шагом все тяжелеДавит ноша, и, склоняясь:«Тяжко мне, я умираю…» —Прошептал он, задыхаясь...Но она взглянула в очиИ «люблю» ему сказала,И безумная отвагаВ гордом взоре заблистала.Вся – надежда, вся – молитва,Имогена, в страстной муке,Чтобы легче быть – высокоПодымает к небу руки...Вот и крест... Еще мгновенье —И достиг он цели... Бледный,Пал он с ношей драгоценной,И раздался крик победный:«Ты моя, моя навеки!»«Поскорей разнять их!» – грозноЗакричал барон... Со свитойОн примчался – было поздно...Слишком крепко ИмогенаОбвила его руками...На лице – покой и счастье,И уста слились с устами.«Что ж вы медлите? СкорееРазлучить их!» Но стоялиВсе, поникнув головою,Полны страха и печали.Лишь один ответил робко:«Никакая власть и силаРазделить, барон, не можетТо, что смерть соединила…»

1889

Смех богов

Легок, светел, как блаженныйОлимпийский смех богов,Многошумный, неизменныйСмех бесчисленных валов!Страшен был их гимн победныйВ бурной тьме, когда по нимОдиссей, скиталец бедный,Мчался, ужасом томим.И, покрытый черной тиной,Как обломок корабля,Царь был выброшен пучиной,Нелюдимая земля, —На пески твоей пустыни,И среди холодных скалС благодарностью АфинеОн молитвы воссылал...В Привиденье веры полный,Ты не видишь, Одиссей,Как смеются эти волныНад молитвою твоей.Многошумный, неизменныйСмех бесчисленных валов —Легок, светел, как блаженныйОлимпийский смех богов.

1889, на Черном море

Гимн красоте

Слава, Киприда, тебе, —Нам – в беспощадной борьбеЖизнь красотой озарившая,Пеной рожденная,Mиp победившая,Непобежденная!Из волны зеленой вышла ты, стыдливая,И воздушна, как мечта,Тела юного сверкала наготаГорделивая!Укротительница бурь,Улеглась у ног твоих стихия злобная, —Нектару подобная,Вкруг тебя кипела, искрилась лазурь...Как от розы – благовоние, —Так от тела твоегоВеет силы торжество,Счастье и гapмония!..Все ты наполняешь, волны и эфир,И как пахарь в ниву – семена несметные,Ты бросаешь в мирСолнца искрометные!..Ступишь – пред тобою хаос усмиряется,Взглянешь – и ликует вся земная тварь,Сам Тучегонитель, Громовержец-царьПред тобой склоняется...Все тебе подвластно, все – земля и твердь;Ты одной улыбкой нежною,БезмятежноюПобеждаешь Смерть!Слава, Киприда, тебе, —Нам в беспощадной борьбеЖизнь красотой озарившая,Пеной рожденная,Мир победившая,Непобежденная!..

1889, на Черном море

Одиночество

Поверь мне: люди не поймутТвоей души до дна!..Как полон влагою сосуд, —Она тоской полна.Когда ты с другом плачешь, – знай —Сумеешь, может быть,Лишь две-три капли через крайТой чаши перелить.Но вечно дремлет в тишинеВдали от всех друзей, —Что там, на дне, на самом днеБольной души твоей.Чужое сердце – мир чужой, —И нет к нему пути!В него и любящей душойНе можем мы войти.И что-то есть, что глубокоГорит в твоих глазах,И от меня – так далеко, —Как звезды в небесах...В своей тюрьме, – в себе самом —Ты, бедный человек,В любви, и в дружбе, и во всемОдин, один навек!..