— Девочка моя, я передаю эту драгоценность тебе. Носи при себе эту древнюю реликвию, предание гласит, что когда-нибудь она спасет тебе жизнь.

— Предание?!!

Мне вдруг стало жутко любопытно: если бы я не выходила замуж, пожелала бы моя родительница открыть этот маленький семейный секрет?

— Ну да. Всевышний, разве я тебе ничего не рассказывала?

— Кто это? — я требовательно ткнула пальцем в надменную красотку, — ведь это не я в своей позапрошлой жизни?

— Ну, этого никто не знает, — сварливо заметила мама. Уперла руки в бока и воинственно посмотрела на меня, — надеюсь, ты не будешь со мной пререкаться?

— Не буду.

Я вдруг совершенно успокоилась. Положила медальон на стол и уселась на кровать.

— Расскажи, что за скелеты хранятся в старом семейном шкафу.

Услышанное мной оказалось простым и неинтересным до безобразия. В медальоне был всего лишь портрет какой-то прародительницы, которую взял замуж какой-то прародитель моей мамы. В общем, он женился на девушке бедной, почти что на нищенке — а почему — этого никто не знал. Но вот только пошло, перекатываясь из поколения в поколение, странное поверье, что нежить не смеет прикоснуться к потомкам изображенной на миниатюре леди.

— Я это тебе на тот случай рассказала, чтобы ты не боялась монстров при дворе короля Эльфира, — и матушка заговорщицки подмигнула, — да о тебя любой упырь зубы переломает!

— Мама! — я выразительно взглянула на нее, — не предрекай лучше…

— Знаю, знаю, — она вспорхнула с кровати и устремилась к двери, — но ты все-таки носи медальон при себе. А еще лучше — не разгуливай ночами по королевскому дворцу.

— Да, мама, — я покорно кивнула. Чем спорить, было куда проще согласиться.

Задержавшись на пороге, матушка добавила:

— На ночь закрывай окно, повесь в изголовье венок из чеснока.

— Правильно, пусть супруг насладится изысканным ароматом, — пробормотала я.

— Что ты там бурчишь? Не делай так в присутствии короля, это, в конце концов, невоспитанно. Все-таки ты принадлежишь к старинному и знатному роду.

…Потом она удалилась. И я снова осталась одна в окружении шикарных платьев, драгоценностей и странного медальона. Но — как выяснилось несколько позже — веселая ночка только начиналась. Правда, я об этом еще не догадывалась. Повздыхав, и задумавшись — а отличаются ли поцелуи эльфов от поцелуев людей, я стянула через голову платье, нырнула в ветхую сорочку и, сдвинув подарки в изножье кровати, полезла под одеяло. Завтрашний день обещал быть наполненным предсвадебной суматохой — а потому следовало выспаться.

Мне успели присниться вампиры. Они окружали меня толпой, все, как на подбор, белолицые и черноволосые, тянулись ко мне костлявыми пальцами и злобно подвывали «хотим-хотим-хотим». Что именно они хотели, я так и не смогла понять, как ни старалась. А затем вдруг проснулась — и явственно ощутила, как шевелятся волосы на макушке.

Потому что… потому что разбудили меня невнятный шорох и поскрипывание половиц. Кто-то большой медленно и очень тихо двигался по моей спальне.

Я осторожно глянула из-под ресниц: в разлитом по полу лунном свете ползла угловатая тень. От ужаса во рту пересохло, горло сжалось — не то, что закричать, я даже пискнуть не могла.

А некто, забравшийся через распахнутое окно в спальню, подбирался все ближе и ближе.

Вор? Но ведь всем известно, что уж где-где, а в родовом замке Лив искать нечего. Убийца?!! Но кому, кому я могла помешать? Разве что чересчур ревнивая эльфийка, прознав о предстоящем пополнении гарема, решила избавиться от очередной соперницы?..

Тень остановилась. Подняла большие руки с длинными и в обманчивом свете корявыми пальцами.

— Агнесса, ты спишь?

Я истерично хихикнула. И пожалела, что не храню под кроватью дубины, которой не мешало бы сейчас огреть незваного гостя.

— Ты что здесь делаешь? — прошипела я сквозь зубы.

— Я…

И вдруг, обхватив руками голову, Этьен расплакался.

— Прекрати, — возмущенно зашикала я, — сестер перебудишь! Или ты хочешь, чтобы накануне свадьбы в моей спальне застали мужчину?

— Ы-ы-ы-ы!

— Да что ты вообще себе позволяешь? — я выбралась из-под одеяла, прошлепала босиком по холодному полу и остановилась рядом с горестно подвывающим Этьеном, — какого упыря ты вообще сюда влез?!!

Он заморгал на меня добрыми глазами и принялся громадным кулаком растирать по лицу слезы. Я на всякий случай потянула носом — Этьен был совершенно трезв.

— Агнессочка!

Он умоляюще сложил руки.

— Что? — я холодно ждала продолжения, разглядывая своего деревенского ухажера. Приходилось задирать голову, потому как он возвышался надо мной подобно смотровой башне.