— Тогда вообще есть не буду, если ложку не дашь! — сказала я свое веское слово.

— Держи свою ложку! Ага, теперь пей…

— Чача!

— Лаэсс сказал…

— Ну и что? Может, он на меня обижается за то, что я ему рубашку испортила, вот и отыгрывается… Не заставляй меня чувствовать себя калекой! Лучше расскажи наконец, как оно все было.

На самом деле Айсо это уже сделал, но в его варианте это звучало примерно так: «Прибежали — а там полный…! Обратно выбрались, тоже…! Твой дроу — как мои зомби, честное слово! А сама ты — еще хуже! А теперь вот ухаживай за тобой!». Чача прикинул, можно ли мучить мою неокрепшую психику теми воспоминаниями, и все-таки решился.

— Ох, Аза, страху было-о… — он задумчиво подпер кулаком подбородок, смирившись с моей самостоятельностью и с тем, что я отобрала у него чашку. — Сидели мы в этой Верице, сидели… И вдруг на какой-то день Лаэсс как взорвался — говорит, мол, надо ехать за ними… за вами, то есть. Ну никто и не возражал сильно. Мигом собрались, выехали. До Носьвы гнали, как сумасшедшие, Лаэсс путь показывал… Я тебе уже говорил, что я его, Лаэсса, уважаю?.. Гнали-то гнали, да только ясно было, что не успеваем, на эльфа вообще смотреть было страшно… Связь эта амулетная и все такое… А в деревне — Йоргус, учитель твой бывший. Ты уж навести его, а то он так и думает, что ты на него в обиде — как убедился, что ты выжила, так и уехал, мрачный. А он ведь нас перекинул к тебе и обратно портал открыл. Ох, как же травник ругался! Дельный старик… Как только мы, значит, там объявились, Лаэсс на колени падает, а в груди — рана, и кровища хлещет…

Вот как амулет дал знать о моей смерти. Я невольно потянулась к шее.

— …Кое-как в себя пришел, над раной что-то пошептал и снова побежал… А там эта орясина! А ты — только глянула, и глаза закатились. И Галеадзо тебя держит, и песок весь в крови… Вот в тот момент я понял, почему про дроу такие байки страшные ходят… Лицо неподвижное, только глаза… безумные глаза! Как глянул — так я чуть корни не пустил. И уж думал по глупости, что это он тебя прикончил. А он только посмотрел, как мы подбегаем и тихо так сказал — «Не отдам». И никому, слышишь, никому не дал тебя на руки взять, сам нес до портала. Боялся, как бы что не случилось, значит… Как в Носьве появились, травнику отдал, и так и сел на землю, ноги не держали…

Дверь открылась и в комнату вошла Ния, та самая старушка, приютившая как-то нас с Галеадзо. Сейчас я снова лежала в ее доме. Судя по звукам, доносившимся со двора, могу предположить, что дров такое количество гостей накололо на год вперед, а также починило и обновило все, что было можно починить и обновить.

— Ах ты паразит! — орк тут де схлопотал полотенцем по шее. — Ишь что удумал! Тебе что сказали — девочка пусть отдыхает!

— Бабуся! — вскочил орк. — Эта девочка кого хотите в могилу сведет, даром, что сама встать не может!

— Это неправда, просто я уже здорова, — вставила я.

— Молчи уж! — в один голос отозвались мои «сиделки».

Потом Ния спохватилась и заворковала, засуетилась вокруг, поправляя подушку и одеяло, а я снова захотела спать. В последнее время я спала большую часть суток.

— Бабушка, со мной все в порядке, спасибо большое, успокойтесь уже… — пробормотала я, засыпая.

— Знал бы, что все так обернется — никуда бы не пустил, — напоследок повторил Чача. — Одно хорошо, что все так славно закончилось, да будет теперь, кому тебя приструнить, горе ходячее…

— Кого ты имеешь в виду? — приоткрыв глаз, поинтересовалась я.

Чача нагло ухмыльнулся и прикрыл дверь, оставив меня восстанавливать силы.

То, что в деревне объявился ужасный дроу, жители Носьвы восприняли абсолютно нормально. То есть, конечно же, сначала были и косые взгляды, и суеверный шепот, и неприязнь, и страх, но вот вызывающие только симпатию чужаки как один заявляли, что лучшего товарища еще поискать надо. Ния, например, только поворчала — мол, мог бы сразу сказать, что дроу, не прогнала бы она нас, в самом деле… Правда, за настроения других людей мы не могли отвечать, и Даяну таки пришлось перед нашим отъездом готовить зелье, меняющее внешность — наши сумки вместе с бутылкой Тишаны остались где-то на Эррионском плато, среди обломков башни и желтого песка.

Гордиан и Еннофа встретили нас на тракте, мило поздоровавшись с отрядом Фалассия Боруны, который добрался до Носьвы через пару дней после нас и единодушно изъявил желание нас проводить.

А Йоргуса я навестила, найдя его — неслыханное дело! — за бутылкой самогонки. Впрочем, в то время он был еще трезв. Объяснение с ним было самым тяжелым моментом в завершении того похода.

— Дроу я встретил случайно, в горах, — говорил учитель, с бесстрастным выражением лица глядя в окно. — Знаешь, сколько всего в голове прокрутилось?.. — он криво усмехнулся. — А, хотя о чем я, ты — точно знаешь. Жил там какое-то время, месяц может, не больше…

— Галеадзо сказал мне, что сначала решили, будто ты отправишься к башне… — задумчиво проговорила я, вспоминая ночной разговор.

— Договаривай, — жестко бросил Йоргус, резко переводя на меня взгляд.

— А ты их обманул.

— Я был уже стар, — Йоргус пожал плечами. Он, казалось, до сих пор думал, что поступил правильно. — До предсказанного времени было еще много лет… по моим меркам, много.

— Ты действительно не считаешь себя виноватым? — не выдержала я.

— Считаю. Не перед ними — перед тобой, — он на миг замолк, сощурился, будто бы прикидывая что-то в уме. — Хотя уже нет, ведь ты выжила. Я думал, ты умрешь, — признался он. — Потому и затеял всю эту глупую погоню. Аза… — он поджал губы, побарабанил пальцами по столу и коротко вздохнул. — Я действительно собирался прислать к дроу мага в назначенный срок. Подготовленного мага. Поэтому и забрал записи Галеадзо…