— Нтъ, слуга покорный, тутъ не оберешься возни, — сказалъ м-ръ Сойеръ.

— Нечего и говорить, — возразилъ Алленъ, — работы много; зато и голова была бы на славу.

— Пусть отдадутъ мн мозгъ, если хотятъ, a отъ черепа отказываюсь.

— Тсс, господа, тсс! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, — дамы идутъ, я слышу.

Въ эту минуту вошли въ столовую вс молодыя леди, воротившіяся съ утренней прогулки. Ихъ сопровождали господа Снодграсъ, Винкель и Топманъ.

— Ахъ, это Бенъ! — воскликнула Арабелла такимъ тономъ, который выражалъ больше изумленіе, чмъ удовольствіе при вид брата.

— Пріхалъ за тобой, — отвчалъ Бенджаменъ. — Завтра домой.

М-ръ Винкель поблднлъ.

— Арабелла, разв ты не видишь Боба Сойера? — спросилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ тономъ упрека.

— Ахъ, извините, м-ръ Сойеръ, — сказала молодая двушка, граціозно протягивая руку другу своего брата.

Ненависть просверлила сердце м-ра Винкеля, когда онъ увидлъ, какъ неуклюжій и дерзкій соперникъ пожимаетъ ручку миссъ Арабеллы.

— Братецъ, былъ-ли… былъ-ли ты представленъ м-ру Винкелю? — спросила молодая двушка робкимъ тономъ, при чемъ двственный румянецъ живописно заигралъ на ея щекахъ.

— Нтъ, но если теб угодно, я представлюсь сію же минуту, Арабелла.

Говоря это, м-ръ Бенъ Алленъ сдлалъ церемонный поклонъ м-ру Винкелю, тогда какъ м-ръ Винкель и Бобъ Сойеръ обмнивались между собой косвенными взглядами подозрній и нмыхъ угрозъ. Прибытіе новыхъ гостей и послдовавшее затмъ внутреннее безпокойство м-ра Винкеля и черноглазой двицы въ мховыхъ полусапожкахъ могли бы, по всей вроятности, на нсколько времени разстроить общую веселость, если бы чрезмрная игривость м-ра Пикквика и радушная заботливость хозяина не привели въ порядокъ обыкновеннаго хода дла на хутор Дингли-Делл. Скоро м-ръ Винкель втерся въ благосклонность Бенджамена и даже усплъ перекинуться дружескими привтствіями съ м-ромъ Сойеромъ, который, въ свою очередь, началъ постепенно одушевляться посл двухъ стакановъ портвейна и даже разсказалъ, къ удовольствію всей компаніи, презанимательный анекдотъ относительно того, какъ недавно въ ихъ клиник срзывали шишку съ маковки одного почтеннаго джентльмена, обратившагося къ искусству ихъ профессора, знаменитаго доктора медицины и хирургіи. Посл этого анекдота, объясненнаго и дополненнаго критическими замчаніями, вс джентльмены и леди снова услись за столъ, куда теперь жирный парень, кром портвейна, поставилъ еще нсколько бутылокъ портера и огромный графинъ вишневки.

— Ну, господа, — сказалъ старикъ Уардль, подкрпившій себя обильными возліяніями вишневки, — что вы думаете на счетъ катанья на льду, который теперь — вы это видли — прозраченъ, какъ хрусталь, и гладокъ, какъ стекло. Времени y насъ вдоволь.

— Я думаю, что это будетъ превосходная штука, — замтилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ.

— Забава джентльменская, — подтвердилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

— Вы катаетесь, Винкель? — сказалъ Уардль.

— На конькахъ?

— Разумется.

— Да… нтъ… да, — отвчалъ м-ръ Винкель заикаясь. — Давненько не пробовалъ.

— О, я уврена, вы катаетесь, м-ръ Винкель, — замтила Арабелла. — Я ужасно люблю смотрть на эту забаву.

— О, это должно быть очаровательно! — воскликнула другая молодая двица.

Третья замтила, что это должно быть граціозно, a четвертая выразила положительное мнніе, что мужчины рисуются, какъ лебеди, на высокихъ конькахъ.

— Мн бы, конечно, было очень пріятно, — проговорилъ м-ръ Винкель довольно нершительнымъ тономъ, — но здсь y меня нтъ коньковъ.

Но это возраженіе встртило убдительныя опроверженія. М-ръ Трундель и жирный парень возвстили въ одинъ голосъ, что y нихъ внизу, подъ лстницей, дюжины дв превосходнйшихъ коньковъ, и м-ръ Винкель, если ему угодно, можетъ выбирать любые.

— Въ такомъ случа извольте, я очень радъ, — сказалъ м-ръ Винкель, причемъ на его лиц выразились несомннные признаки огорченія и досады.

Чрезъ нсколько минутъ вс джентльмены и леди, въ сопровожденіи старика Уардля, отправились веселой группой на живописный берегъ пруда, покрытаго толстымъ слоемъ льда, откуда жирный парень заране озаботился смести снговую насыпь, образовавшуюся въ продолженіе ночи. М-ръ Бобъ Сойеръ первый выступилъ на сцену и, овладвъ коньками съ искусствомъ, совершенно непостижимымъ для м-ра Винкеля, принялся описывать, не переводя духа, чрезвычайно забавные пируэты и вензеля, къ невыразимому наслажденію м-ра Пикквика, м-ра Топмана и всхъ двицъ, внимательно слдившихъ за каждымъ движеніемъ молодого человка. Скоро приняли въ этой забав дятельное участіе старикъ Уардль и м-ръ Бенджаменъ Алленъ, вызвавшіе громкія рукоплесканія, когда удалось имъ, при содйствіи Боба Сойера, счастливо окончить нкоторыя мистическія эволюціи, весьма похожія на шотландскій національный танецъ, называемый Reel.

Все это время м-ръ Винкель, съ лицомъ и руками, посинлыми отъ холода, старался утвердить пятки своихъ ногъ на оконечности коньковъ, въ чемъ весьма дятельно помогалъ ему м-ръ Снодграсъ, опутывая его ремнями спереди и сзади, хотя значеніе всей этой операціи оставалось для него таинственной загадкой, потому что, говоря правду, ни одинъ изъ пикквикистовъ не имлъ правильной идеи объ этой странной и вовсе не ученой забав, придуманной, вроятно, сельскими жителями отъ нечего длать. Какъ бы то ни было, однакожъ, несчастные коньки, при содйствіи м-ра Уэллера, были наконецъ, укрплены, завинчены, и злополучный м-ръ Винкель поднялся на ноги.

— Ладно, — сказалъ Самуэль одобрительнымъ тономъ, — теперь, сэръ, маршъ на середину и покажите этимъ господамъ, какъ обходиться съ такими вещами.

Но м-ръ Винкель уцпился за плечи Самуэля съ отчаяніемъ утопающаго и проговорилъ дрожащимъ голосомъ:

— Постойте, Самуэль, постойте, любезный!

— Что еще?

— Какъ что? Разв вы не видите, какъ скользко.

— Иначе и не можетъ быть на льду.

— Да вдь этакъ, пожалуй, упадешь такъ, что костей не соберешь.

— Э, полноте, какъ это можно! Махните рукой, да и катай-валяй. Смлость города беретъ. Держитесь крпче, сэръ.