Я не мог не улыбнуться, поняв, как сложилась судьба. Вот и отыграюсь на ней. Как там говорят высокородные вельможи? Баня — первейший признак простолюдина? Хм, надеюсь, Ай все же любит париться.

Айлисса.

Дверь внезапно распахнулась, и от участи быть раздавленной в самом расцвете сил какой-то паршивой дверью меня спасла только не поскупившаяся природа. Только благодаря ей я обладала быстрой реакцией и успела отшатнуться в сторону.

Сара выскочила и, как небесный огонь понеслась по коридору, не заметив всей такой съежившейся меня. Даже «хвост» у нее имелся — развевающиеся светлые волосы. Это что, значит, я настолько серая личность, что сливаюсь со стенкой?! Ну, знаете ли!..

Долго она такую спринтерскую скорость не выдержит, однозначно. Но долго и не надо. Ведь Сара вломилась и упала на кровать… моей комнаты! Конечно! Куда еще податься девушке в расстроенных чувствах! Конечно, к некроманту было бы вернее… Но и маг крови сойдет, мы же не привередливые!

Я зашла следом и осторожно прикрыла дверь. Девушка ничего не заметила — она уткнулась лицом в мою подушку и приглушенно завывала. Вот именно. В МОЮ!

— Сара, ты чего? — я опустилась на край кровати и нерешительно погладила ее по волосам. Она дрожала. — Сара, он тебя обидел, да?

Она всхлипнула.

— Не-е-ет! О-о-обнял!.. — и вновь в подушку. Тор, как же я на ней теперь спать буду? Она ж вся мокрая! И соленая!

— Дура! — искренно возмутилась и высказалась я. — Это же хорошо! Нет, просто здорово!

— Не-е-ет!.. — еще громче зарыдала она, — Он сказал, что меня не лю-ю-юби-и-ит!..

За окном грустно завыл кто-то из псов. Октава, однако…

— И ты ему поверила?! — оставалось только покрутить пальцем у виска, что я, в общем-то, и проделала, — Если верить всему, что говорят мужчины, знаешь, что будет?!

— Ч-что?..

— Да ничего хорошего! — начала активно жестикулировать я, — А ты знаешь, что мех для дамских шуб в огромном большинстве случаев снимается с самцов"8"?

— А-а-ай, ты просто не видела как он это сказа-а-ал… — Сара села и начала ожесточенно размазывать слезы по лицу дрожащими руками. Но постепенно она успокаивалась, и голос ее зазвучал почти нормально, скорее даже печально, — А глаза? Нет, такие глаза врать не могут…

— Ну, глаз я, может быть, и не видела, зато все прекрасно слышала! И нечего опускать руки! Они же, мужчины, знаешь кто? Как замечательно выражается мой дядя: "Самодовольные индюки". И как точно! От себя могу добавить, что вся, с позволения сказать, сильная половина еще и садисты. Ходят гоголем — ох, ах! Какие мы мужественные! Какие трезвомыслящие! Какие мы защитники всего сущего! Без нас мир рухнет!.. Грудь колесом! Мол, негоже нам, всем таким распрекрасным, добиваться взаимности! Пускай теперь женщины за нами побегают!.. А еще и какое-то извращенное удовольствие от творящейся вокруг себя любимого суеты получают! И чем больше жертв в этой "битве за мужчину", тем приятнее! А потом, выберут понравившейся экземпляр, наиболее кровожадный, сломавший большее количество ногтей соперниц, и милостиво протянут руку, помогая подняться из грязи. Какие мы благородные! А, между тем, если случится катастрофа и во всей Раине останется только пятьдесят мужчин и одна женщина человечество как вид вымрет! А вот если пятьдесят женщин и один мужчина…

— Пятьдесят и… один?.. — ошарашено переспросила Сара и заалела, словно маков цвет, — Но как же это…

— Раком! — ухмыльнувшись, ответила я и подмигнула Саре, направляя ее мысли пусть и не в самую приличную, зато наиболее далекую от амурных переживаний сторону.

Служанка выпучила глаза на меня и, заметив, что я не собираюсь становиться похожей на бурак и опускать взгляд, сделала это за меня. Куда еще-то?!

— Сколько можно краснеть? — озвучила я свои мысли, довольная тем, что происшествие с Вэлом благополучно отошло на второй план, — Ты уже не порозовела, и даже не покраснела. Ты как вареный рак, ей богу!

— Не надо! — шарахнулась в сторону и испуганно-смущенно выкрикнула Сара.

— Что не надо? — сделала вид, что не поняла я.

— Не надо при мне об этом страшном животном! Он меня… пугает…

— Да ты что?.. — я округлила глаза, — Такой милый, с усиками…

— Нет!!! Замолчи!

— Но я не понимаю! Симпатяга! А как задом пятиться…

— Ай, хватит!!!

— Ну что ты так вызверилась на бедное животное? Еще раз, и я за него обижусь!

Девушка моргнула, явно не понимая. А меня вообще мало кто понимает.

— За кого?

— За рака! Он что, виноват, что ли, что его именем назвали такую незамысловатую и самую распространенную…

— Ай!!! Хватит пошлить!

— Да что такое? — я сделала вид, что серьезно обиделась и, резко дернувшись, отвернулась, — Я ей объяснить пытаюсь, а она оскорблениями бросается! Ну и где в этом мире справедливость?!

— Справедливости нет, — Согласилась девушка и грустно вздохнула. Ну, вот, вспомнила.

— Послушай, Сара, совет от старой и умной…

— Не нужно меня ни в чем убеждать, Ай. Я все прекрасно поняла.

Ну, вот. Только отвернешься, а она уже что-то поняла. Беспредел!

— Ай… — Ну, ну. Мне прям аж любопытно стало, чем таким необыкновенным разродилась фантазия служанки, — Он любит кого-то другого, я это сразу увидела.

— И с чего такое прелюбопытнейшее решение? — скептически подняла бровь я, — Нет, давай так, что навело тебя на эту оригинальную и в корне новую мысль?

— Ну… Вэлмир изменился…

— Что, вот прямо взял и вывернулся изнанкой у тебя на глазах?

— Нет, ну… Это было постепенно…