— Пойдём отсюда! — грубо сказал он. — Нет никакой Селембрис! Блажь примерещилась!

— Карр! — раздалось сверху.

Товарищи задрали головы. На красавице-сосне сидел здоровый ворон.

— Добррый день! — сказал он.

— Ах ты, предатель! — взревел Костян, моментально сгрёб лапами полсугроба и тут же сшиб Ворона с ветки снежным комом.

— Не надо, Костя! — орал предатель, бегая вокруг сосны.

— Да я тебе, заразе, щас все перья выдеру! — не унимался тот, гоняясь за Вещуном и хлопая по снегу руками так, словно тараканов бил.

— Что-то ты, Костян, от манной каши озверел. — проговорил вкрадчиво чей-то бархатный негромкий голосок. — Уж на ворон кидаться начал.

Костян и Федька удивлённо оглянулись.

— Ой, — обрадовался Чугунков, — Вавила!

— Он самый. — согласился кот. — А вы, я вижу, развлекаетесь.

— Да вот, — с ненавистью проговорил Костян, бросая взгляд на Ворона, выглядывавшего из-за сосны, — вот он, предатель!

— Я не нарочно! — с испугом поведал тот. — Меня заставили!

— Слыхали мы энти ваши речи! — ехидно ответил Костик. — Иди сюда, комок вранья! Я тебя на одесную положу, а шуёй прихлопну!

И снова потянулся к предателю.

— Не воздевай напрасно руцы, Костя. — философски заметил кот. — Есть дела важнее.

Тут все увидали рядом с Вавилой на снегу большую сумку с адидасом.

— Это, конечно, не тётя Грыся, но всё же что-то. — сказал тот, расстёгивая молнию. Чувство мести оставило Костяна, потому что из сумки потянуло такими гастрономами, что у обоих истосковавшихся по окорокам товарищей немедленно началось обильное слюноотделение.

— Полтавская полукопчёная — ммм! — с упоением пропел Вавила, доставая большие коричневые кренделя. — Подлинная! Не какая-то подделка из маркета!

Как фокусник, он вынимал ветчину, сыр головой, стопку лавашей, прорву фруктов, топлёное молоко в бутылках (с пенкой!), буженину, копчёную форель, банку маринованых огурчиков и напоследок торт «Хрум-хрум».

— А я уж скатерть постелил. — льстиво подмазывался Ворон Воронович.

— Щас как дам по вые. — уже без всякой злости отозвался Чугунков.

— А вот ещё венгерский шпиг. — любовно проговорил кот и вытащил большой красно-коричневый шмат сала толщиной в пять сантиметров со снежно-белым срезом.

— А глаз овечьих нет? — поинтересовался Ворон. — Чтоб с душком немного, но без опарыша.

— Нет. Но, тебе лично от меня пакетик вяленых кальмаров. — ответил кот. И продолжил:

— Пироги с капустой, пироги с зелёным луком, с тресковой печенью, с мясом, с курагой и тыквой, с малиной и черникой, сладкие ватрушки, сочни, маковники с помадкой…

— А кишочков нет слегка гнилых, печёночки ослизлой, — снова вылез Ворон, — чуть подвонявшей селезёнки, каких-нибудь иных пахучих ливеров?

— Нет. — ответил кот. — Но, в глаз могу дать.

Он достал с самого дна сумки две бутылки «Фруттайма» и удивился:

— Что за чушь?

Щёлкнул когтем — обе превратились в «Сарову». Кот пояснил:

— А горилки, Костя, нету. И вообще, я с несовершеннолетними не пью.

— А нет ли кровушки в ведёрке? Али слёз сиротских? — совсем уж басом прогнусавил Ворон.

Все обернулись. Он сидел на раскладном стульчике, нахально закинув ногу на ногу и опершись крылом о спинку. Перед Вещуном был столик и ещё три стула.

— Какие у тебя, однако, гриндера. — заметил он Вавиле.

— Да ты ешь, ешь. — понукал Костяна кот.

— Слушай, ты чего меня откармливаешь, словно поросёнка? — вдруг насторожился тот, выедая громадный ломоть ветчины, как простой арбуз.

— И вовсе нет! — обиделся Вавила. — Хотел, чтоб было, как у тёти Грыси. Да вижу, что не угодил!

Ворон бросил грызть колбасный хвостик и охотно поделился соображением:

— Оне вас, мальчики, склоняють к авантюре! Безжалостный васята! Куды ты хлопцев совращашь?!

— Молчи, оракул чёртов! — замахнулся на него куриной ножкой-гриль кот в гриндерах. — У их товарищ вляпался в такую лажу! Один пошёл змеюк давить!

— Шо?! — подскочил Костян, роняя сёмгу. — Я разве всех не подавил?!

— Экий, Костя, ты нахал! — язвительно ответил Ворон. — Змевичей ведь молодых давил Лёлё! А ты, мой друг, командовал парадом! Мне было сверху всё-оо видать!