– Да.

– Виктор - ученый?

– Да.

– Вы получили специальное задание - уговорить вашего брата переехать в Россию?

– Нет.

– Виктор любит вашу дочь Марину?

– Да.

– Марина - комсомолка?

– Да.

– Обманули ли вы меня при ответах на какой-либо из заданных вопросов?

– Нет.

– Внимание! Решающий вопрос. По приезде в Москву вы собирались сообщить в КГБ о своем сотрудничестве о нами?

– Нет.

– Вы любите своего брата?

– Да.

– Фани вам нравится?

– Да.

– Внимание!
– теперь уже подключился Роджерс.
– Ученый Иван Петрович Фокин проживает в Москве?..

– Да.

– Вы часто бываете у него?

– Нет.

– Вы ездите с ним на рыбалку?

– Да.

– Вы честно будете работать с нами?

– Да.

– Вена - красивый город?

– Да.

– Внимание! Внимание! Вы приехали сюда по заданию КГБ?

– Нет,

– Ваш сосед по квартире, Елисеев, - журналист?

– Да.

– Ваша дочь Марина часто бывает в доме у Фокиных?

– Нет.

– Вы живете по адресу: Масловка, тридцать пять?

– Да.

– Внимание! Ученый Фокин работает в Москве?

– Вроде бы там...

– Только «да» или «нет». Ученый Фокин работает в Москве?

– Да.

– Может быть, вы умышленно скрыли от нас какие-либо детали, касающиеся вашей личной жизни?

– Нет.

– На этом закончим, - сказал Джексон.

С меня сняли все повязки и шнуры. Я встал и почувствовал усталость во всем теле. Слегка кружилась голова.

– Алексей Иванович, пройдите на минуту в холл и подождите меня там, - попросил Роджерс.

Я вышел из комнаты. И мне почему-то вся эта церемония с аппаратом снова показалась фокусом, детской забавой. Через несколько минут вышел улыбающийся Роджерс.

– Поздравляю. Вы прошли проверку. Значит, пройдете ее и там. А вы боялись, старина. Есть предложение встряхнуться. Едем на голубой Дунай...

– Едем, - машинально повторил я.

И вот мы снова мчимся в шикарном «бьюике». Мимо мелькают знакомые места, приводившие меня в свое время в такое умиление. Сегодня мне не хочется на все это смотреть.

Не успел я оглянуться, как показался речной вокзал. Нас поджидал, словно только что подкрашенный для этого случая, белоснежный катер. Голубой Дунай. Я всматриваюсь в его воды, отыскивая голубые краски. Обыкновенная река, как и все те, которые мне приходилось видеть. Почему вдруг голубой?

В уютном салоне был накрыт стол. Армянский коньяк и «столичная». Лимоны. Икра. Рыба.

– Русский стол?..
– предложил Роджерс.

Я кивнул:

– Да, русский.

– Надеюсь, - продолжал он, - прогулка поможет вам проветриться и успокоиться. Брату вы ничего не говорили?

– Нет. Мы же условились.

– Приятно иметь дело с солидным партнером. Мне Зоря говорил, что вам Фокин предлагал вернуться на работу в институт. Это верно?

– Был однажды разговор.

– При других обстоятельствах мы приветствовали бы такой переход. Сейчас этого делать не нужно. Начнется проверка. Можете навлечь на себя подозрения. Да вряд ли вас туда возьмут сейчас: брат-то за границей. Кстати, вот вам триста долларов, они пригодятся. В порядке симпатии. Так сказать, на восполнение издержек...
– И Роджерс положил передо мной зеленые бумажки.

После четвертой рюмки коньяку мой спутник приступил к серьезному разговору.

Я ждал этой минуты. Роджерс зря не тратил ни времени, ни денег.

– Алексей Иванович, - наконец начал он, - нам нужно договориться о главном. Соединим в этих целях, как это у вас говорится, приятное с полезным. Скажите, коллега, вы готовы к серьезному разговору?

– Готов, очевидно.

Роджерс сейчас вел себя со мной, так сказать, на равных - мягко, тактично, вежливо.

– Не хотите еще рюмочку?

Не дожидаясь моего согласия, Роджерс налил коньяка. Катер на большой скорости рассекал воды Дуная.

– В нашем с вами деле, - начал издалека Роджерс, - главное - научиться владеть собой и соблюдать строжайшую конспирацию. Это трудно. Даже очень. Но возможно. «Не боги горшки обжигают» - так, кажется, говорится в известной пословице. Что для этого нужно? И мало... и много. Мне думается, мы поступим в высшей степени благоразумно, если вы, например, пройдете специальный курс обучения и получите у нас соответствующую подготовку. Как вы на это смотрите?