Коля напряженно прислушивался.

Прямо над камышами висела довольная, круглая луна. Она светила с такой силой, что, казалось, черный космос вокруг нее, даже роится фотонами. Но на песчаной дорожке между камышами все равно было темно.

– Аркаша, у тебя пистолет есть? – строго спросил Иван Алексеевич, отражая выпуклыми лешачьими глазами бессильный лунный свет.

– А как же! – заверил его Аркадий, табельный пистолет которого лежал в служебном сейфе.

– Они суки затаились! – тихо произнес Коля. – Я чувствую.

– Да, ладно тебе, Коля! Вечно ты! Не пугай! – сказала Соня и намертво припечаталась к Аркадию левым боком.

Неожиданно где-то совсем рядом за камышовой стеной раздался громкий вопль. Аркадий почувствовал, как вздрогнуло Сонино тело. Да он и сам едва не вздрогнул.

– Что это? Кто это? – прошептала Соня.

– Да это птица такая… Вроде совы… Забыл, как зовут… – сказал Кальварский.

– Да? Птица? – с надеждой спросила медсестра.

– Ну, да. Выпь, что ли… – неуверенно произнес Иван Алексеевич.

– А тут аллигаторы, случайно, не завелись? – попытался пошутить Аркадий.

– Кто-о-о-о? – тихонько пропищала Соня.

– Ну, крокодилы… – пояснил подполковник.

– Аркаша, ты не шути так! – сердито произнесла медсестра, не думая отлипать от его бока.

– Все! Идем! – приказал подполковник. – Паша, ты прикрываешь нас сзади! Смотри в оба!

– Я этим крокодилам хвосты-то пообрываю! – мрачно пообещал отставной майор.

Впереди и как будто совсем рядом раздался звук, похожий на громкий чмок. Как будто кто-то кого-то ел и глотал.

– Стоп! – поднял руку Аркадий.

– Засада? – спросил Павел Сергеевич.

Все застыли в молчании.

– А, давайте по мосткам пройдем. – нарушил молчание Коля. – Тут рядом.

– Что за мостки? – поинтересовался подполковник.

– Ну, когда-то к кораблю мостки вели, а дорожку эту Костя уже потом велел песком отсыпать. По тем мосткам давно никто не ходит… Но пройти можно… Я недавно ходил. – сказал водопроводчик. – По делам. – для чего-то пояснил он.

– А где эти мостки?

– Да недалеко. Надо чуток вернуться… Вы постойте, я сейчас! – сказал Коля и исчез в камышах за поворотом тропинки.

Остальные остались ждать.

Парниковый запах воды и зелени густел. Он стал таким сильным, что амазонские крокодилы, окажись они здесь, в самом деле, почувствовали бы себя, как дома.

Чи-и-и-мок! – раздалось в камышах.

Подполковник закрыл собой Соню.

Но это был Коля, неосторожно сделавший шаг с тропинки в сторону, где прикидывалась твердью желеподобная болотистая почва.

– Все в порядке! Нашел! – сказал он.

Иван Алексеевич удовлетворенно крякнул.

– Рядом все чисто! – обратился водопроводчик к Аркадию, отвечая на его безмолвный вопрос.

Компания, хрустя подошвами, быстро двинулись по мокрому песку дорожки обратно.

Метров через двадцать, Коля поднял руку:

– Здесь!

На тропинке лежали концы нескольких сбитых вместе досок. Доски уходили во тьму камышовых зарослей. Возглавляемые водопроводчиком, они, отводя руками стебли, двинулись по деревянным мосткам.

– Ой-о-ой! – вскрикнула Соня и Аркадий почувствовал, как она летит вниз. Он рефлекторно успел подхватить ее, дернул вверх и поставил на ноги!

– Там что-то скользкое… – испуганно прошептала Соня.

Подполковник нагнулся. В слабом лунном свете на досках сверкнул круглый бок винной бутылки.

– Соня! Прекращай ойкать по пустякам! – перевел дух подполковник.

– Аркадий, в другой раз прошу тебя быть аккуратнее! – сказала Соня. – Не забывай, я – женщина! – строго произнесла она. – Ты мне застежку порвал!

– Какую застежку?

– Какую надо! – отрезала медсестра.

– Ну, хорошо, хоть угадал… – буркнул подполковник и они двинулись дальше.

Камышовый мир затих и ничем не напоминал о своем существовании. Всем, кроме подполковника, это нравилось. Шагая по доскам, он пытался поймать необычные звуки за своей спиной, по сторонам и впереди. Но все было тихо. Молчали странные ночные птицы. Не выдавало аппетитным чмоканием чьих-либо шагов болото.

Через несколько минут камышовые стены внезапно оборвались и они шагнули с досок на ровный песок берега. Совсем близко темнела кромка воды. В лицо им дышала свежестью большая река. В ночи ее почти не было видно. Присутствие гигантской водной артерии, вытянувшейся через половину континента, выдавал лишь детский, плеск.