Я потянулась к нему губами, но он даже не заметил.

— И все-таки, Жанет, как ты нашла эту куклу?

— Сама не пойму… знаешь, мне кажется, что я была служанкой у герцогини Юлианы. Наверно, я видела, как она прячет бумаги, потому что я вспомнила, что они там. Я даже знаю, что куклу зовут Стелла.

— Ты могла быть ее служанкой?

— Могла. Говорят, что я год жила в Тимане у тетки.

Зарих лег на подушку и прижал меня к себе.

— Так вот в чем дело… Боже, я ж тебя тогда чуть не убил!

— Я так испугалась! Но мне показалось, что ты сам чего-то испугался.

— Да если б ты знала!

Я тыкалась губами в его щеку и гладила его волосы.

— А мне нельзя это узнать?

— Я не хочу тебя пугать, лягушонок.

— Я и так слишком много знаю, чтоб не спать по ночам!

Зарих долго целовал меня, так словно я и правда первая красавица, а уста мои помазаны нектаром. Привыкнуть к этому было невозможно, все отравляла одна проклятая мысль: "Я же уродина, как он может?!"

— Дело в том, Жанет, — сказал он так мрачно, что у меня сжалось сердце, — что единственный человек, который знал, где эти бумаги, умер.

— Но ты же отдал их Юлиане, — изумилась я, — а она жива!

— Это не Юлиана.

Я села. Зарих схватил меня за руку, чтоб я ненароком не вскочила и не убежала куда-нибудь.

— А кто же это?!

— Ты не дрожи, я всё-таки с тобой.

— Кто это?!

— Это моя мать в теле Юлианы.

— Как это?..

Мне вдруг стало всё пронзительно ясно. Все перевертыши с характерами, вся эта месть после смерти…

— А настоящая Юлиана? — пробормотала я, уже догадываясь, что он ответит.

— Умерла, — жестко сказал Зарих.

И только теперь я поверила, что он любил ее, только ту, настоящую, а не эту! Он любил Юлиану! Господи, могло ли быть по-другому?!

— Умерла твоя добрая королева… а до этого, как я понимаю, твоя добрая хозяйка.

— Ты хочешь сказать, что они каким-то образом поменялись телами? Разве такое возможно, Зарих?!

— А зачем я, по-твоему, искал Алигьери? Уж я бы из него вытряс, как они это сделали! Я еще надеялся всё исправить, но опоздал.

"Ты успел только на похороны!"

— И она знала, что ты знаешь?

— Да.

Я отчетливо вспомнила их разговор в траурной зале, ее холодное злорадство и ее доходящую до фанатизма страсть.

— Постой, — поразилась я, — но она ведь мать твоя!

— А, ты об этом! — усмехнулся Зарих, — она меня замучила своей любовью. Она на мне помешалась! Она мне шагу ступить не дает! Отняла у Юлианы ее тело и надеется, что это ей поможет…

— Отняла ради этого?

— Не только. Она была больна и стара. А Юлиана — молода и прекрасна, и ей ничто не мешало тоже стать королевой. Теперь Юлиана умерла, а мать снова на троне, во всей красе и блеске.

— Но это же чудовищно!

— Она и есть чудовище.

— Подожди… но она же вышла замуж за своего сына!

— Думаю, жить ему осталось недолго. Скоро его найдут с перерезанным горлом или распоротым животом. Мать любит царствовать одна… Ну что ты дрожишь? Я тебя сильно напугал? Прижмись ко мне и ни о чем не думай.

— Зарих, а когда это случилось?

— Где-то позапрошлой зимой. Я перестал узнавать мать и перестал узнавать Юлиану. Потом Корби рассказал мне, что они ездили в Безмолвный монастырь и пробыли там всю ночь. Там, я думаю, всё и произошло… У меня не было доказательств, да и сейчас нет, одни догадки. Но я говорил с матерью, она этого даже не отрицает, она смеется мне в лицо!

— У тебя будут доказательства! Мне надо только вспомнить!

— Что ты можешь вспомнить, лягушонок?

— Я всё это видела! Я уверена, что я это видела! Поэтому меня и столкнули с моста.

Мне даже стало жарко, так я разволновалась. Я откинула край одеяла и села на колени, ветер из раскрытого окна пахнул на меня прохладой. Зарих крепко держал меня за руку, как будто я сейчас улечу, как бумажная бабочка.

— Юлиана могла встретить меня по дороге в монастырь. Она узнала меня и взяла с собой. И я присутствовала при этом. Я не могла догадаться, что происходит, ведь внешне всё осталось по-прежнему, но меня на всякий случай ударили по голове и сбросили в ледяную воду. Я еще жива просто чудом!.. А потом, когда Юлиана приехала в Приют? Я-то думала, что это королева, а она сразу меня узнала! Она смотрела на меня как безумная, не верила, что я осталась жива… теперь понимаешь, почему она меня так любила и оберегала от всего?

— Да, она была добрая девушка…

Сердце вдруг резко сжалось от непереносимой ревности, такой внезапной и такой неуправляемой! Он ее любит! Он ее любит до сих пор! Она прекрасная и незабываемая! А я, противная, рыжая обезьянка, просто случайная нелепость на его пути!

В ушах зазвенело. Я вдруг увидела себя во всей своей наготе и нескладности, мне стало стыдно, я легла и дрожащими руками натянула на себя одеяло. Дура! И вправду возомнила себя принцессой!

Зарих попытался меня обнять, но я лежала как каменная статуя и ничего не могла с собой поделать.