сильному, таких немного, и они передают меня из рук в руки...

Звездная карта раздражала своим мерцанием. Ричард погасил экран. Потом достал

фотографию, сделанную с фрески, и показал Зеле.

– Это не я, - грустно улыбнулась она, - это Анзанта. Богиня любви и красоты. Меня

сделали по ее подобию.

Вот так все просто объяснялось.

– Кого ты испугалась на карнавале?

– Это был Конс. Мой хозяин. Он нашел меня здесь.

– Каким образом? Ни одного звездолета за три недели не прибывало.

– Наши звездолеты давно не летают. Да они ему и не нужны. Он телепортирует.

– Что? Через полгалактики?

– Он очень сильный.

– Подожди, я не пойму. Твой Конс - аппир?

– Среди аппиров тоже есть феномены. Их называют Прыгунами. Они сильнее людей,

даже сильнее тебя, Ричард. Но их всего пятеро. И почти все когда-то были моими хозяевами.

Ему все больше хотелось закрыть руками уши. Кто-то взял и разбил на куски его мечту,

его прекрасную богиню на древней фреске, которую, что бы там ни говорили, нашел именно

он. Мир заметно потускнел от этого. В нем не осталось чуда. Не осталось прекрасной сказки,

не осталось тайны. А были какие-то похотливые и избалованные своей техникой уроды, и

было существо, которое они синтезировали себе для забавы, прекрасное, но залюбленное

настолько, что впадает в шок при одной мысли об этом.

– Ты так нужна этому Консу?

– Я его. Я не сомневалась, что он когда-нибудь найдет меня.

Зела вдруг как будто сломалась. До этого она держалась вполне достойно, отвечала

разумно и смотрела прямо, но теперь вдруг закрыла лицо руками и отчаянно заговорила:

– Я не хочу! Я больше не хочу этого! Я хочу жить с людьми!

– Тебя никто не прогоняет.

– Он заберет меня, когда захочет. В любую минуту!

– Не думаю.

– Он все может.

– Не Господь-бог же он. Для такого прыжка, да еще с двойной массой, нужно готовиться.

Это не пять минут.

Ричард вполне отдавал себе отчет, что их разговор записывается и, возможно, уже собрал

заинтересованных зрителей. Она не могла этого знать, и ему страшно хотелось остановить ее

и поскорее успокоить. Почтенную публику интересовала информация, а не ее личные

переживания.

– Возьми себя в руки, - сказал он, - ничего еще не случилось.

– Случилось, - вздохнула она, - давным-давно... впрочем, это не имеет никакого

значения... я возьму себя в руки, не волнуйся. Это пройдет.

– Ты понимаешь, что этот разговор не может остаться между нами?
– спросил он с диким

желанием немедленно уехать в отпуск, в Антарктиду, на Марс, на Бетельгейзе, к черту на

рога.

– Конечно, - сказала она обреченно.

– Мы полетим в Институт. Соберется комиссия. Тебя будут расспрашивать обо всем, что

знаешь и чего не знаешь. Ты это выдержишь?

– 54 -

– Я полечу, - сказала Зела, - отвечу на все вопросы.

– Твои условия?

– Какие могут быть условия?
– она посмотрела на него грустно, - делайте, что хотите...

****************************************

***************************21

Комиссия особым тактом не отличалась, да это и не входило в ее задачу. Зела с

отрешенным видом подробно рассказывала о своем вымирающем народе, единственной

ценностью для которого является непосредственно биоэнергия во всех ее видах, которая у

людей в избытке, и которым этого попросту не понять.

– Один из моих бывших хозяев специально разводит для этого животных. Если с утра к

нему не привести оленя или леопарда, он не сможет встать с постели. Ему этого просто не

захочется. Животное потом умирает... Это дорогое удовольствие, но он может себе это

позволить...

На ней было изумрудное платье с переливами, она сидела на узком конце большого

овального стола в кабинете Иллариса спиной к окну, лицо ее было в тени, глаза опущены, а

поза напряженная как перед стартом. Солнце подсвечивало золотые волосы, настойчиво

продолжая делать из нее богиню. Прекрасную богиню любви и красоты.

Вопросы в основном задавал сам Илларис. Ричард вместе с сыном сидел даже не за