обстановка технократически-холодноватая: прямые углы, белый металл и голубые оттенки.

Как-то не чувствовалось тут присутствия женщины.

– А где папа?
– разочарованно спросил его Аггерцед, оглядываясь и словно не узнавая

комнаты.

– Папа на заливе, - приветливо улыбнулся мальчик и добавил, - Белоскальном.

– Да не твой, балда. Я спрашиваю, где Леций Лакон?

– Я и говорю: папа на заливе. Готовит праздник Возрождения.

– Папа, - уставился на него Аггерцед, - Леций? Эя, ты что-нибудь понимаешь?

– Может, мы все-таки не на той планете?
– улыбнулась она неуверенно.

– Как же!
– надулся он.
– Значит, папа Леций на заливе? А ты кто?

– А ты?
– спокойно спросил мальчишка.

– А-а-а… а я, судя по всему, бедный сирота!

– Ты Герц, как я понял. А это твоя жена. Не юродствуй. Леций тебя любит и каждый день

ждет. Ему сказали, что ты скоро вернешься, так что даже твои комнаты по-новой

отремонтировали. Можешь убедиться.

– Обалдеть, Эя, - усмехнулся Аггерцед, - а всего-то два года не был… ты-то откуда

взялся, кекс? Что-то я не припомню такого братца.

– Я предвижу твое желание схватить меня за шкирку, - сказал новоявленный брат, - есть у

вас такая привычка. Но лучше этого не делай. В перспективе это может осложнить наши

отношения.

– И где ж это они тебя, такого умного, нашли?

– Кто они?

– Папа с мамой, ясный пень!

– Меня нашел Леций на Наоле. А твоя мама, должен тебя огорчить, живет на Земле. Я ее

ни разу не видел.

– 354 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 4 – Праздник Возрождения

Вообще-то по комнате было понятно, что правитель ни к женщинам, ни ко всяким

сентиментальным бредням иметь отношения не хочет.

– Ох, блин… - Аггерцед еще больше расстроился, - она опять за старое?!
– и просто

вспыхнул.
– Ну да ничего, я ее приволоку обратно! Совсем без меня распустились! А эта…

мартышка где? Ассоль?

– В санатории, - тихо сказал мальчик, - в «Белой лилии».

– Что?!
– вспышка наследника опять сменилась растерянностью, - где психи что ли?!

– У нее депрессия.

– Господи, что у вас тут творится?!

– Ты бы отдохнул, Герц, - предложил мальчик сочувственно, поразительно в нем

сочеталась взрослая серьезность с чисто-внешней детской угловатостью, - у нас еще много

новостей. И лучше тебе их узнать от кого-то более близкого, чем я.

– Спасибо, утешил… как тебя зовут-то?

– Йон.

– Что за имя-то?

– У меня и второе есть. Хочешь узнать? Чума.

– О, Господи… Эя, пошли-ка отсюда. По-моему, с меня хватит для начала.

Роскоши ее любимый охотник не любил. Всё было просто в его покоях: камин из

красного кирпича, кровать под мшисто-зеленым пологом, как в старых замках. Зато нарядов

у него был целый зал, хватило бы на театральную труппу. Пока Эеее осматривалась, он сидел

на кровати и раскисал.

– Ну как он мог, а? Он же знал, что я вернусь! Зачем ему еще какой-то сын? Да еще

вампиреныш, сразу видно! Нет, ну как это можно?!

– Ты так переживаешь, - заметила она, - как будто тебе жена изменила.

– Сравнила! Это же папа! Мой папа!

– Удивительно, Герц… - она решила, что тоже будет звать его Герцем, так короче, - у нас,

например, не принято так привязываться к родителям. У нас общественное воспитание. У

меня тоже где-то есть родители, я обмениваюсь с ними поздравительными открытками, но

главное в жизни - друзья и коллеги по работе. И сама работа, разумеется.

– Просто у тебя не было такого папы, - буркнул он и, похоже, даже всхлипнул.

– Этот мальчик - твой антипод, - сказала она, - он взрослый в теле ребенка, а ты -

ребенок во взрослом теле. Вы никак не пересекаетесь, успокойся. Судя по тому, как любят

тебя слуги, твой папа тоже тебя обожает.

– Думаешь?
– наивно уставился на нее Аггерцед.

– Да я сама такая. Я тоже тебя обожаю.

– Ну… это ж… ну, еще бы! Кстати, как тебе тут? Нравится?

– Не всё. Мне надо привыкнуть к вашим уродам.

Эеее уже поняла, что на этой красивой планете проблем хватает. А потом узнала, что и

родственные отношения в этой «самой лучшей в галактике» семье у них так запутаны, что и