Шрифт:
Я уважал его.
Синклер был псих, чокнутый, чертов придурок, но за последние месяцы я, кажется, к нему привязался. Это было ненормально.
Я где-то слышал или читал про "стокгольмский синдром", когда заложник начинал испытывать к тому, кто его захватил чувство привязанности, но ведь это же было не то? Если честно, я запутался и разозлился, и, к тому времени, когда в библиотеку вошел капитан, я разгромил пару книжных полок, и уже собирался устроить диверсию, расколотив к чертям иллюминатор, но инженеры, строившие "Квебек" уж такую-то мелочь как крепкие стекла, предусмотрели.
— Совсем необязательно устраивать разгерметизацию, — усмехнулся Синклер, стоя в дверях, — Все равно не получится.
— Катитесь в…
"История Северной Америки в период с 16 по 19 века" полетела в дверной проем, описав красивую дугу. Капитан ловко увернулся.
— Поговорим?
— О чем? О том, что собираетесь меня усыновить? — поинтересовался я с издевкой, — Так вот, рад вам сообщить — ни хрена у вас не выйдет! Я лучше удавлюсь!
— Мальчик, послушай меня…
— И не собираюсь! — следующий увесистый том расколотил стоявшую на полке вроде как для украшения не то вазу, не то просто абстрактную скульптуру (она давно мозолила мне глаза, и, не будь я сейчас настолько зол, я бы поаплодировал собственной меткости), — Убирайтесь!
— Чарли, я понимаю, что ты обиделся, но…
— Я обиделся? — от изумления я даже перестал громить библиотеку — Поль Синклер был, конечно, мастер преуменьшать. Почему бы тогда не назвать нападение на Луна-Сити досадным недоразумением, а похищение меня из Чикаго — мелкой неприятностью… — Вы, мать вашу, решили за меня мою судьбу, плюнули на то, что я жил с людьми, которые мне дороги, украли меня из семьи, где я был счастлив, только потому, что вам так захотелось! Конечно же, я не обиделся…. Вы же сделали такое хорошее дело — подобрали меня, как щенка на улице, только вот в благотворительности я не нуждаюсь, ясно?!
Я начал кричать, уже не контролируя себя. Мне было плохо, по настоящему плохо, не потому что все события последнего времени снова свалились на меня со всей тяжестью — и долбаная мамаша, и моя несчастливая влюбленность в Джой, и "Квебек", и та запись, на которой вновь и вновь умирал Деннис Синклер, а потому что меня снова предали, и предал тот человек, которому я начал верить.
— Я — не ваш сын! И никогда им не буду! Меня тошнит от вас, вашего корабля и того, что вы делаете!
Синклер слушал меня молча, а потом просто подошел и крепко схватил за плечи. Я из дикова-то захвата выбирался с трудом, а тут просто не мог пошевелиться.
— Прекрати истерить! — гаркнул капитан, — И выслушай меня!
— Пошел ты… — я извернулся и укусил его за руку. От неожиданности или от боли, но Синклер меня выпустил, и я тут же огреб здоровой рукой хлесткий удар по щеке, и мешком осел на пол.
Реветь я, вообще-то, не собирался — так уж само вышло. Пощечина отрезвила меня сразу же, но вместо бешеной ярости наступило дурацкое плаксивое состояние. Я не неженка — боли не боюсь, но здесь была совсем другая, не физическая боль. Я спрятал лицо в ладонях и судорожно вздохнул, пытаясь не показать слез обиды.
— Прости, — он сел рядом и дотронулся до плеча, — Я…это автоматически вышло. Я не хотел тебя ударить.
— Отвалите, — не поднимая головы, резко произнес я.
В тишине, которая стояла в библиотеке, можно было услышать, как невдалеке передвигаются люди, кто-то отдает команды, работают двигатели. И дыхание Синклера тоже было слышно — ровное размеренное дыхание на фоне того, как всхлипывал я.
Надо успокоиться, Чарли, надо успокоиться.
Успокоиться было невозможно хотя бы потому, что эта пощечина стала напоминанием о прошлом, о давнем-давнем прошлом, когда маленький мальчик с темными волосами, жил в Нью-Йорке со своей матерью, которая его била.
Господи…как же я это все ненавижу…
— Я должен тебе все объяснить, — начал Синклер. Я дернул плечом, высвобождаясь из его руки.
— Перебьюсь без объяснений!
— Мальчик, послушай меня. Я хотел тебе все рассказать…
— Да вот только не успели, да? — язвительно перебил я, — И много народу об этом знает? Все, кроме меня? А с мамашей моей вы, случаем, не знакомы, а то уж больно синхронно у вас двоих получается действовать мне на нервы!
Капитан замолчал. Я ждал ответа, но, так и не дождавшись, все-таки поднял голову, и увидел, как он смотрит впереди себя, закусив губу.
— Мальчик, ты очень похож на Денниса, — наконец прошептал он, — Наверное, вы были бы хорошими друзьями.
— Я — не он.
— Я знаю, — просто согласился Синклер, — И тем не менее… Знаешь, когда я впервые тебя увидел, мне показалось, что он вернулся, и я зацепился за эту возможность, уж прости. А потом выяснилось, что у тебя нет семьи, и я решил, что, может быть, со мной тебе будет лучше.
— А о том, что есть еще и мое мнение, вам сложно было подумать?
Я поднял глаза и наткнулся на изучающий пристальный взгляд. Синклер был вроде бы и спокоен, но в глубине каре-зеленых глаз плескалось…беспокойство? Тревога? Волнение?