Волинчек не имеет права быть с ней. Если он приблизится к ней на расстояние ближе десяти метров, я его убью, честное слово. И моя мифическая совесть совсем не будет меня мучить.

Честно говоря, об этом я думал с того самого момента, как сел во флайер и весь полет до Земли. А потом — после того как поозирался с непривычки на синее небо и ослепительное солнце (все-таки, за несколько недель на "Квебеке" выпал я из реальности здорово), и позже, уже сидя в арендованной зачуханной квартирке и пялясь на пыльно-желтые обои, я все думал о том, почему же все-таки меня настолько задевает то, что произошло.

Вариантов было несколько. Пару из них: то, что во мне взыграл собственнический инстинкт, и я не хотел делить Джой с кем-то другим, и то, что Волинчек раздражал меня еще и тем, что был признанным гением — я отмел за их абсурдностью. Гениев я навидался в школе Полины Чанг, там на двух нормальных человек (меня и охранника мистера Уоллеса) приходилось почти сто одаренных детей и их учителей. А то, что я просто не представлял себе Джой рядом с Лукасом…

Я просто люблю ее, вот и все.

Понимание пришло ко мне всего в трех простых словах, возникших в сознании внезапно, но как только я их увидел, мир приобрел удивительную целостность.

Я ее люблю.

Я осознал это, сидя в своей конуре в Бронксе, и рассматривая аквамариновый кулон, который так и висел у меня на шее. За окном лил серый мартовский дождь, сновали, накрывшись яркими зонтами, служащие, гудели машины в непрекращающихся нью-йоркских пробках, а я шептал одними губами всего три глупых слова.

Я люблю ее.

Я откинул со лба отрастающие лохмы и, не обращая внимания на светофор, перебежал дорогу в неположенном месте.

* * *

Ранним утром 23 марта меня разбудил звонок в дверь. Я по привычке вскочил с кровати, путаясь в тонком одеяле, и только после того, как почти добежал до двери, понял, что придти ко мне уж точно никто не может.

Еду я заказывал в одном из местных супермаркетов, новости смотрел по долбанному ящику или читал в Сети, и старался не мозолить глаза никому из соседей, либо безвылазно прячась в своей норе, либо шатаясь по городу, сливаясь с толпой. Так что, зайти ко мне было совсем некому.

Я глянул в экран. На пороге — и что бы вы подумали! — стоял Риди, дымя одной из своих сигарилл (висевшая на лестничной площадке табличка с надписью "Не курить!" его похоже не озаботила) и поглядывал на маячок камеры со своим любимым выражением лица а-ля строгий учитель.

— Черт, — выругался я и метнулся в комнату. Открывать я не собирался.

Звонок повторился едва я снова лег. Я проигнорировал. Через пять минут раздалась очередная длинная трель.

Я нецензурно выругался. Риди обладал удивительно мерзкой настойчивостью, порой переходящей в ослиное упрямство, и отступить его могло заставить только землетрясение. Если бы мы находились сейчас в Калифорнии, может и сошло бы, но в Нью-Йорке никаких подземных толчков не было со времени фильмов о Годзилле, так что вариант отпадал.

А Дино я при встрече морду набью, благо появился законный повод, подумал я мстительно, все-таки идя открывать дверь. Никто кроме этого мерзавца бы меня не сдал, это точно.

Риди с порога двинул мне в плечо.

— Твою мать, — охнул я. Рука у Дика все-таки тяжелая, — Соображаешь что делаешь, придурок?!

— А ты? — ответил вопросом на вопрос Риди, входя в прихожую, — Отлично устроился, милое место.

— Спасибо, я прямо утонул в восторге, — съехидничал я, — Пришел поздравить с новосельем?

Честно говоря, за ехидством я прятал страх, вполне понимая, что сейчас Дик меня пропесочит за то, что я, появившись, не вернулся в Чикаго и не сообщил ничего ему. Опасения оправдались сразу же.

— Ерничаешь? — прошипел Дик, наклонившись к моему лицу, — Ты, сукин сын, что же ты творишь, Чарли Рихтер? Ты сам понимаешь, что всех поставил на уши? Мелани мечется между Чикаго и Нью-Йорком как угорелая, Ларри послал к чертям собачьим правительственный заказ и собрал всю старую команду с Луна-сити, Питер и Джой чуть ли не в Белый дом собираются, а твой друг устроил грандиозную истерику прямо в полицейском участке, когда ему не поверили, что тебя похитили. Чуть до драки не дошло.

— Дэйвис мне не друг, — успел вставить я, охнув про себя — что бы Нед и устроил драку? Черт возьми, а я опять пропустил все самое интересное.

— А тебя шатает в неизвестном направлении, и вся эта закрытая история попахивает неизвестно чем, — закончил тираду Риди, и сделал глубокий вдох. Я воспользовался паузой:

— Я все могу объяснить! Но позже.

— Конечно, — на лице Дика было отчетливо написано "попробуй", — Ты говоришь так каждый раз, как происходит какая-то неприятность, и я что-то не припомню ни одного случая, чтобы ты снизошел до объяснений.