К утру у всех болела голова, но как бы то ни было, с работой справились.

Получились два огромных железных каравая, два тяжелых посоха, две пары крепкой обуви. Валимира жалели: съесть и износить столько железа мог только богатырь, а он был худосочный и немощный.

– - Вот сносит и изглодает -- поправиться, -- обнадежил всех Иван.

С утра десять человек, которые решили присоединиться к Его Величеству, ушли. Кто-то торопился домой, кто-то решил рискнуть и попробовать получить два миллиона золотыми, кто-то не верил, что справятся с пропастями без ковра-самолета. Остальные решили выждать два-три дня, понаблюдав за окрестностями гор, не появятся ли оборотни, запастись стрелами на дорогу и научиться обращаться с луком. Кроме того, когда поняли, что это за железо, и откуда оно берется -- нашлось много желающих повторить подвиг Валимира

Те вампиры и оборотни, которые ушли вперед, остановились у подножия седьмой горы. В бинокли было видно, многие вампиры рюкзаки несли сами, а многие на сей раз пытались подниматься по ступеням, обмотав свои ноги дополнительно шапками и куртками, закладывая внутрь камни.

– - Ну, не пропадут, зато не замерзнут, -- посмеялся Виткас.

Вампиры на лестнице выдерживали недолго: поднявшись метров пятьдесят, сходили с дистанции и зарывали себя в снег. Многие из них на лестнице оставались, в чем мать родила, чтобы ветер и мороз остужали их поджариваемые тела. Поднимались на сей раз медленно. Очевидно, или оборотни решили проучить их за резню, или просто заканчивалось полнолуние и они снова становились людьми, или драконья слюна теряла свою силу, или без Его и Ее Величества осмелели. На следующий день они поднялись лишь на пару сотен метров.

За те четыре дня, что люди готовились в обратный путь, дожидаясь, когда Их Величества уберутся за вершину пятой горы, кузнецы поработали на славу: каждому сковали широкие короткие лыжи, чтобы не проваливаться в снег. Чтобы добро не пропадало и не изъедало внутренность, железо брали у человека, смешивали с железом из земли, и протягивали через Драконью челюсть. У кого-то и на посох хватило, и на лепешки, и на ботинки или подошву, и даже хватило на железное снаряжение. Решение ковать из такого железа крючья для подъема и спуска, пришло само собой, когда выяснилось, что стоит человеку оставить свое железо, как вещь возвращалась к хозяину, и он вдруг обнаруживал себя на лыжах. Вспомнили про разменные монеты, которые тоже возвращались к хозяину. Стало понятно, почему многие, получая плату от вампира, никак потом не могли ее у себя удержать, и почему, сколько бы не ломали спину у вампира, у него прибывало, а от человека убывало.

– - Ни за что, ни за что не буду работать на вампира!
– - клялась одна часть людей.

– - А где ты человека найдешь, который на работу тебя возьмет? Он сам на себя работает, -- ловила их на слове вторая половина.
– - Это, брат, надо самому разбогатеть, и человеком остаться, Да разве дадут? Глаза завидущие, руки загребущие -- поймают, всыпят и по судам разведут. Не мы их, они нас кормят, а мы корма им добываем, что бы было чем нас покормить.

На второй день к вечеру засобиралась остальная часть людей. Последний человек пролежал в озере больше суток, но вышел как огурчик. Про него уже и забыли. И разве что Иван долго втолковывал ему, чем он теперь отличается от всех остальных, и почему люди его какое-то время будут сторониться.

– - А ты разве не идешь?
– - спросил Валимира Иван, Виткас, Сапер, Бабилон и последний воскресший геолог-альпинист Сенька, приставший к Ивану с Сапером, когда общество выделило его из себя.

– - Мужики, вы смеетесь?! Куда я с таким железом в люди? Где изношу кроме гор? Да и опасно мне за горами сейчас... Война за трон начнется, все разведки мира будут меня искать. Поднять списки и найти знакомую фамилию им труда не составит. А списки они обязательно проверят. Поживу тут годик другой. Без меня им будет несладко, без меня драконов не накормишь, но знать судьба у них такая... А там глядишь, и ключи найду. Может, меч добуду. Он у меня где-то тут, -- Валимир постучал себя в грудь.
– - Порубили же они драконов, -- он кивнул на отрубленные головы.
– - Помню, бабка меня учила: не ешь чужой хлеб... Не заставит он меня подаяние просить.

– - Кто он-то?

– - Дьявол!
– - обижено проговорил Валимир.
– - Чем я Маньки и Борзеевича хуже?

– - Так, стоп, а Дьявол здесь при чем?

– - А то, что он эту бодягу замутил, ему и расхлебывать!
– - засмеялся Валимир.
– - Ответ где-то здесь, в горах. Не зря он троицу сюда повел, только здесь можно убить дракона.

– - Ладно, не кисни, не один же, я с тобой, -- Виткас положил руку на плечо друга.
– - Поживем тут годик другой, глядишь, разберемся что к чему.
– - Можем и три для пользы дела. Горшок мы починили, жратвы навалом, ума много теперь -- ужас сколько много нового узнал!

– - Ох, молодежь, молодежь! Что бы вы без стариков-то делали?!
– - покачал головой Иван, похлопав ладонью по голове дракона.
– - На сильную птицу мы попали! Ядреные у нее зубы. Да только и мы не лыком шиты! С вами пойду. А за хозяйством Антоша присмотрит. Пора ему привыкать.

– - И явился ко мне Дьявол воплоти, и сказал: за каким лешим я тебя воскресил, если прожил ты жизнь и не понял, что нет жизни, пока нечисть по земле ползает?!
– - альпинист и геолог Сенька раскинул руки в стороны и опустил их на плечи Ивана и Виткаса, которые стояли лицом к Валимиру.
– - Я с вами. Я без этих гор умру, если не пройду вдоль и поперек. От тоски сдохну. Так бы я один, а тут с вами. Честное слово, я так рад, что вы меня не бросили! Спасибо! Спасибо!
– - он растроганно прослезился, потряс руку онемевшего Валимира.

– - Кто тебе сказал? Ну не последние же горы у тебя!
– - остановил его Бабилон.
– - Опасно здесь. Мы сильно долго здесь будем. Говорят же, год -- два, а то и три! А понравится, так и вовсе жить останемся!

– - Я решил, я сделал!
– - ответил Сенька с вызовом.
– - Ты подрывник, а я альпинист. Тебе меня не понять. Я уже столько гор облазил, а такие последние. Я здесь жизнь проживу, мало покажется!..
– - и проворчал: -- Здесь только я и мог бы жить, а вам еще учиться и учиться... Я давно решил, только не знал, как сказать, что остаюсь, но если меня будет не втрое, а вчетверо больше, так тому и быть.