На скулах подопечного проступили красные пятна.

– Я должен их увидеть.

– Будешь хорошо себя вести – разрешу.

Алексей на миг закрыл глаза, и Лина испугалась, не перегнула ли она палку. Если он сейчас бросится на нее… Нет, держится пока. Толк с него определенно будет. На его месте она бы себя давно убила. А он посмотрел на сжатые до белизны пальцы, спрятал руки в карманы, явно борясь с желанием пустить в ход кулаки, и спросил почти спокойно, только голос слегка придушенный:

– Хорошо – это как?

Молодая ведьма плавно опустилась в кресло, откинула голову, демонстрируя уверенность (далеко не такую, какую хотелось бы) и злорадство (которого и вовсе не было).

– Алексей, раскроем карты. Я умею ценить хорошие идеи, так что камера заложниц – такая же, как твоя. Удрать они не смогут и найти их кому-то кроме меня – та еще задачка. Ты не дурак и понимаешь, что вариантов несколько. Первый: можешь попробовать убить меня. Уясни – это плохая идея. Даже если вдруг получится, то малявки все равно останутся там и тихо сдохнут от голода. Второе: можешь попробовать убить себя… Ты ведь подумывал?!

Алексей молчал.

– Вот это может получиться… Только зачем мне тогда сохранять жизнь человеческим детенышам? Скорее всего, я подарю их какому-нибудь демону. Или вампиру. Посчитай, долго они потом проживут? Не говоря уже о том, что я прикончу их, если ты не будешь пай-мальчиком. Расклад ясен?

– Более чем, – хрипловатым от ненависти голосом выговорил подопечный. – Ты все очень понятно объяснила, спасибо. Кроме одного: что тебе от меня надо? Скажи, я сделаю. Если они живы.

Лина внутренне простонала от такой… наивности. «Парень, ты ведь воюешь не первый год. Разве можно показывать врагу свои слабости? Это как вручить ему нож и спину подставить. Нет, от этого я тебя отучу. И начну прямо сейчас».

– Вот прямо так и сделаешь? – Девушка усмехнулась как можно более мерзко. – Все-все?

Она заметила, как на миг дрогнуло его лицо, как расширились зрачки, но он только спросил:

– Я могу сначала их увидеть?

Феникс потихоньку снова начала заводиться. Ммм, ну надо же! Жертва ходячая! Ради тех, кого первый раз в жизни видит!

Не отвечая, Лина отвела в сторону ладонь и полюбовалась на послушно вспыхнувший клинок. Красивый, холодный, совершенный – как истинный феникс. Обычно это помогало успокоиться…

– Знаешь, когда Повелитель отдал тебя мне, у него было только два жестких условия: не убивать тебя и не калечить… непоправимо. А так ты в полной моей власти и я могу делать с тобой что захочу.

Она собиралась припугнуть его, вытряхнуть эту дурацкую самоубийственную идею приносить себя в жертву: и кинжал, и «милое» высказывание были нацелены именно на это. Но глаза юноши остановились на клинке, и он почему-то вдруг успокоился. Страх ушел, осталась только злость.

– И чего же ты хочешь? – спросил он с ненавидящей улыбкой.

– Ты так рвешься меня порадовать? Ну что ж… Давай руку.

Камера заложниц встретила их тишиной.

Отмытые и накормленные малявки вместо игр сползлись на одну из кроватей и заснули.

Лина усмехнулась: теперь по крайней мере ясно, какого цвета у них волосы. Ей попались две шатенки и рыжик. Рыжик – это та, что Ужин. Интересно, а как их зовут по-настоящему?

Пока эти мысли мелькали в ее голове, Алексей уже склонился над кроватью.

– Что ты сделала? Почему они не двигаются?

– Они спят, Алексей Соловьев, – наставительно проговорила Лина. – Не слышал о таком?

Юноша недоверчиво покосился на нее:

– Просто спят?

Он приложил пальцы к шее рыжика, прощупывая пульс, та вздрогнула и вскинула голову с торчащими веером примятыми волосами.

– Дядя Алексей! – ойкнула она. – И тетя Лина! А…

– Тихо! – оборвала ее ведьма. – Дяде Алексу уже пора.

Она ухватила юношу за руку:

– Повидал? Пришла пора платить.

Спустя мгновение вокруг них выросли совсем другие стены…

Молодой светлый отнял свою руку и удивленно осмотрелся.

– Где мы? – озираясь, спросил Алексей.

– В спортивном зале, – пояснила Лина, быстро закрепляя на затылке косу.

Как же давно она здесь не была. Уже года полтора. Нет, больше. Сейчас зал, как и многое другое, оказался заброшен. Стоило сделать шаг – и в солнечном луче, пробивающемся из разбитого стекла, весело затанцевали пылинки.

– И что мы здесь делаем? – Алексей засунул руки в карманы и испытующе смотрел на шантажистку.