— Не дошло, — Семен улыбнулся.

— На краже, за которую находишься здесь, ты был не один. Товаров на три тысячи рублей одному не унести. Пойми — если мы не сможем доказать вину Обухова — тебе одному надолго хватит возмещать ущерб. Да старый иск не погашен. До старости не расплатишься.

Верхотурцев задумчиво трет морщинистый лоб, чувствует, капитан прав. Задал нелегкую задачу.

— Что делать, капитан?

— Обухов был на краже?

— Ну, был, — тянет Семен.

— Его уличить надо, тогда будете платить пополам.

— Открытых показаний не дам. Не пытайтесь меня допрашивать. Найти помогу, если моя фамилия не будет фигурировать в документах.

— Разыскать Обухова — раз плюнуть. Без тебя обойдемся. Уличить помоги.

— На очной ставке? Не-ет.

— Можно иначе.

— Как?

— Скажи, кому он продал хотя бы часть вещей? Мы изымем их, допросим покупателей, предъявим Обухова на опознание, и ему не открутиться.

Верхотурцев замолчал, раздумывая. Встретив серьезный взгляд оперативника, заговорил:

— В Кургане Юльке Поповой толкнул часы «Заря». Два добрых платья в Белозерском… Два чемодана прихватил с собой.

— В Молдавию?

— Уже знаете?

— Как видишь! — Горбунов улыбнулся.

— Туда… Только еще раз прошу оставить наш разговор в тайне.

— Гарантирую.

Александр Самсонович достал из кармана блокнот, авторучку. Записал фамилии, адреса.

— Дай еще закурить, капитан.

— Бери, — Горбунов достал пачку «Севера». — Бери все.

— Спасибо.

Александр Самсонович нащупал под крышкой стола кнопку, нажал пальцем. Через минуту появился дежурный КПЗ.

— Уведите, — тихо сказал капитан, вставая. Следственная комната опустела. В открытую форточку ворвался свежий ветер.

В телеграмме из Молдавии сообщалось: «Обухов Дмитрий Кириллович… осужден за кражу. Подробности почтой…»

«Значит, то, что украл в Кургане, промотал, — с досадой подумал Александр Самсонович, прочитав телеграмму. — Да и в Молдавии успел напакостить. Придется затребовать, чтобы тебя этапировали в Курган. Ты нам нужен…»

В дверь постучали. Тихо, нерешительно.

— Да! — Горбунов повернул голову.

В кабинет робко вошла девушка лет восемнадцати. Одета простенько. Несмело поздоровалась, продолжая стоять у порога.

— Слушаю вас, — доброжелательно произнес оперативник, заметив волнение посетительницы.

— Я пришла… Я вам писала… — голос дрогнул.

— Письмо без подписи! — радостно воскликнул Александр Самсонович, догадавшись, что перед ним стоит автор анонимного письма.

— Ага.

— Что же вы стоите? Садитесь! Вот сюда! — Горбунов поставил к столу стул. — Проходите!

Посетительница села, положив руки на колени. Курносое лицо, зеленоватые глаза с поволокой, легкий, приятный голос. Люба Перехваткина. Та самая, что стояла с юношей в подъезде, когда с чердака донесся хруст шлака…

— Вам большое спасибо, Люба, — как можно теплее сказал Александр Самсонович. — За помощь спасибо.

Люба еще больше смутилась, раскраснелась. Прикрыв красивые глаза густыми ресницами, полушепотом ответила:

— Вам спасибо.

— За что же? — искренне удивился Горбунов.

— За то, что воров поймали, моего брата Илюшу таскать в милицию перестали. Сперва ведь на него думали. Он хороший…

— Лично я Илью в краже не подозревал!

— Когда освободился, он мне дал честное слово, что больше никогда не украдет. Я рада…

— Верю…

— Вот и все, что я хотела сказать.

— Спасибо, Люба.

Александр Самсонович хотел поинтересоваться, от кого Перехваткина узнала, что магазин обворовали Верхотурцев и Обухов, но вовремя понял: Люба пришла не за этим.

— Я вам еще нужна? Будете допрашивать?

— Нет. Вы и так нам помогли здорово. Спасибо.

Люба застенчиво улыбнулась, отчего стала еще красивее.

— Может, вас домой увезти? — предложил оперативник, вставая.

— Что вы! На автобусе доеду. — Люба натянула на руки зеленые варежки. Горбунов проводил ее до выхода из здания, тепло попрощался. Девушка упорхнула к автобусной остановке.