— Ты так разволновалась, как будто они тебе родные, — подначила подругу Аэль.

Суна дунула на лоб, убирая норовящую попасть на глаза прядь волос.

— Я тебе кое-что расскажу, — девушка села на пол, напротив кровати. — Как все знают, когда началась война Предэпохи, мы отказались от чьей-либо помощи, полагая, что не должны жертвовать чужими жизнями.

— Забота о других народах была нашим приоритетом. За что мы и поплатились, — заучено ответила Аэль, вспоминая прослушенные в детстве уроки.

— Глупость и гордыня, вот что я думаю, — глухо ответила Суна. И подняла руку, предупреждая готовую возразить подругу.

— Не надо. Я знаю, что я говорю неправильные с точки зрения большинства вещи, но дело сейчас не в этом.

В войне Предэпохи был период, когда мы понесли огромные потери. В частности, как один из моментов, несколько отрядов эмъенов оттесняли нас прямо к болотам, а позади был город, Армэль. Сезон дождей размыл все дороги, все привычные тропинки в лесу, и нужно было время чтобы уйти дальше, к пока что целым селениям. Но этого времени не было — потому что эмъены наступали сразу с трех сторон, а те отряды эльфов, которые были в том краю, не ожидали, что эмъены доберуться так быстро. И не успели дождаться подкрепления.

— А ты откуда все знаешь? — недоверчиво спросила Аэль. Амарисуна закрыла глаза.

— Мне папа рассказывал.

— И что было потом?

— Потом эльфы продолжали отступать и оказались рядом с людской деревней. Такая маленькая деревушка, чуть в стороне от Армэля, домов десять-двенадцать. Река, мостик, птица бегает, дети играют — кто на палочке как на коне скачет, кто из грязи пирог, ну знаешь, как обычно…Простая, спокойная, тихая жизнь, — Суна прикусила губу.

— Люди сказали эльфам, чтобы те шли к Армэлю и помогли жителям уйти. Сказали, что задержат эмъенов.

— Десять домов против нескольких отрядов? — хмыкнула Аэльга. Амарисуна заправила прядь волос за ухо и тяжело вздохнула.

— Десять домов. Староста той деревни что-то показал эльфам, что-то, что они поверили, что он сможет задержать эмъенов.

— И? — от волнения Аэль даже стала грызть ноготь на левой руке.

— Все, кто был в Армэле — успели уйти. Через несколько дней туда добрались новые отряды эмъенов — страшно разозленные, полные ненависти… Они сравняли Армэль с землей.

Аэль легла на живот, подложив руки под подбородок.

— Новые отряды? А куда делись те?

— Никто не знает. Что стало с деревней, в рассказах тоже не упоминается, — Амарисуна вернулась к кровати и легла на свое место, натянув одеяло до кончика носа.

— А ты сама что думаешь? — спросила Аэльга.

Девушка помолчала.

— Папа говорил, что в одном из его странствий, он был в той деревне.

— В смысле? — от удивления глаза Аэль стали круглыми.

— Я не очень хорошо помню. Я всегда считала, что это как сказка про те времена. Папа и мама часто рассказывали мне сказки перед сном. Просто помню, что мама спросила, откуда папа так хорошо знает про те события. А он повернулся к ней и сказал:

"Я там был. Туда непросто попасть — нужны особые условия. Или случай".

— А мама? Сказала, что он выдумывает? Он же выдумывал, — не очень уверенно спросила Аэль.

— Мама спросила, что тогда сделал староста. А папа… папа сказал, что он не очень понял. Что староста… договорился. Обменял деревню с согласия ее жителей на то, чтобы эмъены исчезли. Я правда не помню. Извини.

Суна потянулась и потерла глаза.

— Но после этой истории я иногда думаю о тех людях…

Давай спать. А то в следующий раз, когда мы с тобой увидимся, ты будешь мне припоминать, что я не дала тебе толком выспаться.

Аэль хмыкнула, подползла к краю кровати и взъерошила подруге волосы.

— Да уж. Мне теперь придется привыкать к строгому режиму. Говорят, мой наставник, Маив Сотторог, крайне щепетилен в вопросах дисциплины.

Когда Суна уже засыпала, Аэльга опустила с кровати руку и потрясла ее за плечо.

— Что? — не сообразила Амарисуна, моргая и всматриваясь в темноту.

— Ничего, — шепотом ответила Аэльга. — Я просто хочу, на всякий случай, чтобы ты знала, как бы далеко я не была, я обязательно узнаю, что нужна тебе. И приеду, и еще весь Клан с собой привезу и всю школу, на помощь.

— На какую помощь? Травы собирать?

— Нет…ладно. Спи.

Аэльга перевернулась на спину.

— Мне просто приснился вчера очень плохой сон, — добавила она еле слышно.

— Итак? — властный, мужской голос раскол тишину и темноту.

— Они обыскали все хранилище летописей. Свитка нет, — ответил усталый женский.

Раздался шорох, сверкнула искра, и темноту озарил огонек свечи.

— Плохие новости для того, кто только что проснулся.

— Ты слишком много беспокоишься, — с легким оттенком высокомерия ответил женский голос, — Свиток давно сгнил, пропал, утерян. В нем нет опасности.