– Люблю сильных женщин! – в восхищении пробормотал нарком и причмокнул.

Варя вздрогнула, а Лаврентий Павлович подтолкнул ее к кожаному дивану.

– В ногах правды нет. Кстати, нам сейчас ужин принесут. Или завтрак, как посмотреть, – заявил он. – Ты ведь прямо со съемок, ничего не кушала, бедная моя!

– Откуда вы знаете... – начала Варя и осеклась.

Берия ухмыльнулся:

– Нарком внутренних дел знает все и обо всех!

Они оказались на кожаном диване. Берия развалился, как всевластный хозяин, поедая девушку взглядом, Варя же сидела прямо, на спинку не облокачиваясь. Ситуация тяготила ее.

Берия нажал кнопку звонка, и через несколько мгновений двери распахнулись – появился офицер, толкающий столик на колесах. Выглядело это странно, более того, комично, но у Вари не было сил даже улыбнуться. Военный поставил столик перед диваном и, не произнеся ни слова, исчез.

– Обожаю закусить ночью, – мечтательно обронил нарком. – Как и товарищ Сталин. Раньше он часто устраивал сабантуи, на которых присутствовали верные соратники, а в последнее время что-то перестал. Наверное, потому что из верных соратников остался только один я, а другие – или сидят, или лежат. Или будут сидеть и лежать!

Он оглушительно засмеялся собственной идиотской шутке, и Варю поразило то, что смех у Берии какой-то ненатуральный, фальшивый, неприятный, бабский.

– Ты почему не прикасаешься к еде? – спросил он заботливым тоном.

Варя посмотрела на столик – хрустальные тарелочки с черной и красной икрой, тонко нарезанные ломтики сервелата, буженина, соленые грибки с зеленью, какие-то невиданные кавказские кушанья и приправы, от одного аппетитного вида которых сразу потекли слюнки. Помимо всего прочего, эклеры, засахаренные фрукты, две бутылки вина и шампанское.

Лаврентий Павлович подхватил двумя пальцами кусок буженины и отправил его себе в рот. Варя хотела одного – очутиться у себя дома, но так быстро от Берии она, похоже, не избавится. Нарком взял с тарелки ломтик сервелата и поднес его к лицу девушки.

– Ну же, открывай рот! – сказал он. – Ты сама ни к чему не притрагиваешься, придется тебя с рук кормить...

– Товарищ Берия... – начала Варя, но нарком, воспользовавшись тем, что она открыла рот, запихнул в него сервелат. Девушка закашляла, а Берия заявил:

– Не стоит с такой жадностью на еду накидываться, не то еще подавишься. А ты мне нужна живая и здоровая! Скажу тебе честно – давно я слежу за твоей карьерой. Помню еще девчонкой, когда ты играла Машу Колесникову. Впрочем, какой советский человек того фильма не помнит? Я тогда еще не в Москве работал, а в Закавказье, но у нас картина тоже пользовалась бешеной популярностью.

Берия положил на буженину несколько ложек черной икры, полил сверху ароматной красной приправой, украсил крошечным грибком и ткнул Варе в рот.

– Попробуй, тебе понравится, – сказал он повелительным тоном. Варя замотала головой, но нарком повторил: – Кому сказал, жуй! Иначе велю арестовать тебя за сопротивление народному комиссару внутренних дел!

Варе пришлось подчиниться – она откусила крошечный кусочек невиданного блюда. Берия же снова зашелся в смехе от своей странной шутки. Он откупорил бутылку шампанского, разлил пенящуюся жидкость по фужерам и протянул один Варе.

– Давай-ка выпьем на брудершафт, – заявил он, – хотя мы уже и так на «ты». Кстати, ты можешь называть меня Лаврентием. Или даже лучше Лавриком!

Их руки переплелись, и фужер, зажатый в короткопалой руке Берии, оказался около лица Вари. «Быстрее бы все закончилось», – думалось ей. И чего же он все-таки хочет? Нет, вряд ли сделать осведомительницей, для этого на «Мосфильме» имеются многочисленные кастелянши, гримерши и операторы».

– Ты наверняка задаешься вопросом, почему здесь оказалась? – обдавая ее жарким дыханием, спросил нарком.

Он снова налил себе шампанского, залпом выпил его и снял пенсне – без очков Лаврентий Павлович выглядел как-то жалко.

– Я очень ценю тебя и восхищаюсь твоим талантом, – заявил он, – и знаю, что ты предана партии и народу! Поэтому ты должна сделать то, о чем я тебя прошу...

С этими словами Берия впился ей в губы страстным поцелуем. Варя, завизжав, оттолкнула от себя наркома, вскочила с дивана, но тот схватил ее за руку и рванул на себя. Девушка повалилась обратно на сиденье.

– Никуда ты отсюда не уйдешь, пока я не разрешу! – сказал он грубо. Его руки вовсю шарили по груди Вари. – Я так об этом мечтал! Мне тебя сразу захотелось, как только увидел в роли Маши. Пришлось, конечно, несколько лет подождать, но, едва только товарищ Сталин меня на работу в Москву вызвал, я сразу смекнул: скоро ты станешь моей. А в последнем фильме ты была такой соблазнительной, я его сорок восемь раз смотрел!