Берия выхватил из кобуры одного из офицеров пистолет и наставил его на девушку.

Офицеры хотели помочь Варе подняться, но та попятилась – ей не хотелось, чтобы к ней прикасались мужские руки. Когда она выходила из библиотеки, рыдания душили ее. Каким же хрупким и призрачным оказалось счастье! И что ей теперь делать?

Варю доставили на черном «ЗИСе» обратно к дому и оставили около фонаря. С трудом поднявшись по лестнице, она наконец оказалась в квартире. Часы показывали половину шестого утра.

Последующий час с лишним Варя провела в ванной, где отчаянно терла себя мочалкой, пытаясь соскрести с кожи прикосновения Берии. Она долго рыдала и пришла в себя, когда услышала встревоженный голос домработницы Клавочки:

– Варвара Ивановна, с вами все в порядке?

Увидев хозяйку, Клавочка ахнула – под левым глазом и на правой скуле Вари расплылись огромные лиловые синяки, а шея и лоб были покрыты царапинами и ссадинами.

– Варвара Ивановна, милочка, да что ж такое? Надо немедленно в милицию обратиться! – закудахтала она.

Но Варя строго-настрого запретила кому бы то ни было звонить и заперлась в спальне. Спустив шторы, она улеглась в кровать, накрылась двумя одеялами и снова зарыдала. Заснуть долго не удавалось, перед глазами всплывали картины ужасной ночи, и не отступали мысли о том, что будет дальше. Похоже, скоро ее снова заберет черный автомобиль и она опять окажется на даче у наркома. Что же делать?

Варя позвонила на студию и сказалась больной – грипп. Показываться в таком виде, в синяках и царапинах, там было нельзя. Клавочка, не задававшая больше вопросов, принесла Варе куриный бульон с клецками, но есть не хотелось. Мысли в голове Вари путались, одно воспоминание налезало на другое – отчего-то привиделся Васька Студент в объятом огнем погребе, который вдруг перевоплотился в наркома Берию. Варя пыталась открыть глаза, но не могла.

Внезапно кошмары, терзавшие ее, прошли, как будто кто-то нажал выключатель, и ее душу залил ровный электрический свет. Варя распахнула веки и увидела, что находится не дома, а в больничной палате. Что с ней случилось? Клавочка все же вызвала медиков и те доставили ее в госпиталь? Наверняка сразу же поползут слухи о ее состоянии, кто-то из врачей или медсестер проболтается, и тогда...

Чуть повернув голову, Варя увидела, что палата заставлена цветами – розами различных оттенков. Ее поклонник? Нет, ей не требуются такие поклонники, которые, подобно наркому внутренних дел, потом бросаются на нее, считая своей законной добычей.

Варя повернула голову в другую сторону – и увидела мужчину. Она вздрогнула, прежние страхи вернулись к ней, но мужчина (он был в военной форме, а поверх нее накинут белый халат) сказал:

– Варвара Ивановна, все позади, вы в госпитале Генерального штаба.

– Кто... вы? – с трудом произнесла Варя.

Мужчине было порядком за сорок – виски серебрились, некогда красивое лицо избороздили морщины. Варе показалось, что она его уже где-то видела. Ну, конечно, один из соглядатаев Берии! Нарком приставил к ней своего заместителя или помощника, чтобы тот присматривал за жертвой, – не дай бог, сболтнет что-нибудь лишнее.

– Веселовский, – представился мужчина, и его светлые глаза странно сверкнули. – Варвара Ивановна, сейчас не время, чтобы говорить об этом, но именно я досаждал вам своими букетами. Когда мой адъютант принес очередную корзину с розами и узнал от вашей домработницы, что вы тяжело больны, тот немедленно проинформировал меня. Я под свою ответственность поместил вас в госпиталь Генерального штаба. Худшее позади.

Нет, не прихвостень наркома. Веселовский, Веселовский... Ну да, кажется, один из комдивов, герой Гражданской войны и тому подобное. Как же его зовут по имени-отчеству? Да не так важно...

– Спасибо, – произнесла Варя одними губами, а Веселовский произнес:

– Ради вас, Варвара Ивановна, я готов на все. Вы должны сказать мне, кто это сделал.

Варя обмерла.

Генерал, помолчав, продолжил:

– Я не стану убивать подонка, хотя очень хочу, причем голыми руками. Он предстанет перед советским судом и понесет заслуженное наказание.

А Варя-то думала, что сможет утаить то, что произошло. Врачи наверняка осмотрели ее, пока она была без сознания, и пришли к единственно возможному выводу: женщина была изнасилована.

– Нет, – ответила Варя. – Прошу вас, забудьте обо всем!

– Я советский офицер и не могу забыть о подобном, – ответил Веселовский. – Мерзавцы, способные на такие поступки, не имеют права коптить землю. Клянусь вам, Варвара Ивановна, что общественность ни о чем не узнает, процесс будет закрытым. Но он должен понести наказание.

Девушка произнесла имя. Веселовский, не расслышав, нагнулся – Варя повторила. Генерал выпрямился. Брови его сошлись на переносице, глаза сузились, крылья носа затрепетали.