Я не испытывала никаких чувств, кроме дискомфорта и огромного желания поскорее родить, чтобы отдать его на воспитание родителям. Я мечтала лишь об одном, что смогу полюбить своего нежеланного ребенка, хотя бы как братика или сестричку. Мне хотелось надеяться, что я не буду ненавидеть ребенка, только потому, что он мне напоминает ЕГО. Сколько прошло времени, а я все еще не могла позволить себе произнести ЕГО имя вслух. Исключением за полгода, был тот раз, когда меня спросила Бет.

– Мы идем прогуляться, - голос Калеба вывел меня из раздумий. Я увидела, как три пары серых глаз удивленно уставились на меня, и почему-то глупо улыбнулась. Наверное, им кажется, что мы с Калебом встречаемся. Вот смеху-то!

– Гхм...
– прокашлялся мой отец, обращаясь только к Калебу, словно меня здесь и не было, в который раз я отметила что ему родители доверяли больше, чем мне, - надеюсь, ты вернешь ее до того, как похолодает.

– М-да...
– прокашлялся в тон ему Грем, выглядевший смешно в своем строгом костюме около моих родителей, одетых так по-домашнему.

Глаза мамы блеснули радостью. Ну, неужели они думают, что я влюбилась?
– усмехалась я про себя. Да разве можно влюбиться в кого-то за два месяца? В кого-то, с кем только перекидываешься пикировками или по большей части молчишь? Кто раздражает тебя своей самоуверенностью, красотой и поведением? В кого-то, кто вообще не человек, и с кем у меня никогда не смогут сложиться отношения. Даже будь я так красива, как Оливье, мне не дотянуть до уровня Калеба.

Мы шли, не разговаривая, по маленькой тропинке, что вела от моего дома в парк, который я, преувеличивая, называла лесом.

Я совершенно не ощущала холода, в руках было плохое кровообращение, поэтому только по пару, который вырывался каждый раз из моего рота, когда я выдыхала, можно было догадаться, как же на улице похолодало, за то время, что мне пришлось просидеть в доме.

Не сговариваясь, мы сразу же направились к беседке. Калеб сел на лавку, я же осталась на ногах - простудить почки, было бы полнейшей глупостью в моем положении. Тогда Калеб посмотрел на меня странным взглядом, почти порицая, и я вдруг оказалась у него на коленях.

Его пьянящий запах, и близость губ заставили меня потерять дар речи. Но прошла минута и конечно я стала вырываться, пускай и вяло.

– Ты знаешь, по-моему, приставать к беременным, это какая-то разновидность извращения!

От волнения я начинала городить чушь.

– Да, ты уже что-то такое говорила, - ухмыльнулся Калеб, и его дыхание обожгло мне шею, не только своей прохладой, но и близостью.
– Если не можешь придумать что-нибудь остроумнее, лучше помолчи.

Я со смятением почувствовала, как он уткнулся лицом в мои волосы, и ляпнула:

– Я не буду с тобой спать!

Ну и дура!
– добавила я про себя.

Калеб сдержано хохотнул, внезапно прижав меня крепче. Я вздрогнула от этой сладостной муки.

– Я сделал тебе больно?
– он тотчас почти скинул меня с колен.

– Нет...- пролепетала я, желая вернуться в его объятья.

...И он вновь притянул меня к себе, так, как будто мы уже вечность были близки.

Кажется, в этот момент, оглядываясь назад в прошлое, до меня наконец-то дошло, почему Калеб так раздражал меня, и почему я так часто думала о нем. Почему меня бросало то в дрожь, то в холод от его считанных прикосновений, голоса, вида. И зачем я так боролась в душе с непонятными чувствами к нему.

Вот кому, как-то не заметно для себя, я отдала свое сердце. Свое глупое, израненное сердце. Тому, кто вряд ли его оценит.

Мне стало так больно от его желанных объятий, что горячие слезы выступили на глазах. Как-то я читала, что больше всего чувствуешь потерю человека тогда, когда он сидит рядом, но ты знаешь, что он никогда не будет твоим.

Как последняя дура, я уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Калеб напрягся, но спустя мгновение начал гладить мои волосы, делая все еще только хуже.

– Это все гормоны, я читал такой раздел в Энциклопедии для беременных...

Слезы прекратились. Я на секунду оторопела и затихла, чтобы посмотреть на него. Икнув, я разразилась хохотом.

– Что ты читал?
– я еле смогла выдохнуть слова - хохот было невозможно остановить.

– Энциклопедию... для беременных, - сухо повторил он, очевидно не понимая причины моего веселья.

Я вырвалась из его объятий, которые внезапно стали не такими желанными, как прежде, но все же, как и раньше, я не могла смотреть на него без трепета. Отдышавшись, я обратилась к нему, ощутив себя ужасно разочарованной:

– Знаешь, Калеб, твое поведение не нормально, - я грустно покачала головой.
– Бет рассказала мне, что ты любишь получать то, что не досягаемо. Но не в этот раз. Я не буду в списках твоих удач, как бы ты не старался достать меня молчанием или подкупить заботливостью. Я не поддамся на твои фокусы и тому подобное. Да посмотри же на меня - Я БЕ-РЕ-МЕ-ННА!!! Это противоестественно хотеть иметь в своих пассиях беременную!

Я не была зла, я хотела, чтобы он прекратил свои игры в кошки-мышки, чтобы оставил меня в покое, пока еще не поздно, пока еще я смогу забыть его и жить дальше. Смогла же пережить я изнасилование и известие о том, что беременна? Так почему не переживу глупую любовь к вампиру?! Я смогу, и знаю это. Но мне нужно было, чтобы он оставил меня в покое. Вот так просто взял, и ушел. Прекратил эту пытку своими глазами, запахом, лицом, голосом, своей притягательностью!