Хранитель опустил малыша на землю, взглядом пригвоздив к месту тронувшуюся было к ним женщину. Лаер стянул золотую цепочку со знаком Алдора и медальоном рассеивающим магию и отдал ребенку. Малыш зачарованно разглядывал узоры медальона, не отходя от Лаера и придерживая его одной рукой за штанину.

Хранитель повернулся к женщине и тихо, настолько тихо, что ей приходилось читать по губам, произнес:

— Мне нужна девушка. — По изменившемуся взгляду женщины он понял, что она осознает ход его мыслей. — Хоть одно слово, один неверный взгляд и я заставлю мальчика страдать. Так сильно, что он сможет мечтать лишь о смерти. Мы поняли друг друга?

Женщина, утерев слезы, поспешно закивала, не отпуская взглядом сына.

— Веди.

Она повернулась и пошла по коридору. Лаер подхватил малыша, прижавшегося к нему всем телом, и заворожено вертящегося в пальцах переливающийся медальон, обделив знак Алдора вниманием (чем сразу покорил Лаера).

— А он волшебный, пап? — заинтригованно глядя на множественные вязи, спросил мальчик.

— Волшебный. — Кивнул Лаер, снова скопировав улыбку Лаиса.

Женщина, идущая рядом, вздрогнула, но не посмела повернуть к нему головы.

— Он охраняет от чудовищ?

— Чудовищ не бывает. — Лаер примерно предполагал, что Лаис говорит своему сыну.

— А Мирко говорит что бывает. — Возразил малыш. — Он говорит, что если его еще раз укусит Стрелка, то он превратит ее в чудовище.

— Стрелка это его собака, — тихо пояснила женщина.

— Папа знает! — с недоумением посмотрел на нее мальчик, и с непередаваемым обожанием в голосе добавил, — папа знает все на свете!

Лаер хмыкнул и прижал к себе малыша, вырвав у женщины панический вдох. Шли недолго. Пару раз блестяще пройдя неожиданную проверку — дежурный караул, почтительно склонившийся в поклоне. Женщина вела себя вполне пристойно, малыш взахлеб рассказывал о Стрелке, и на удивление Лаера, вслушивающегося в детский голосок с неожиданным для себя интересом — мальчик ему понравился невероятно.

Лаис долго отсутствовал и его сын не отпускал плечи Хранителя, в безотчетном страхе что "папа" снова куда-нибудь уйдет. Неприкрытое обожание, которое малыш питал к Лаису, и по ошибке дарил Лаеру, несколько обескуражило Хранителя. Так жадно, искренне и безоглядно способны любить только дети…

"Это сын Лаиса! Это лишь маленькая ступенька на лестнице, ведущей на свободу. Соберись!" — всякий раз напоминал себе Лаер, слишком увлекаясь малышом.

Женщина откровенно облегченно вздохнула, остановившись около неприметной двери, которую Лаер мог бы даже не заметить, если бы искал сам. Он неожиданно для себя неохотно опустил малыша на пол, от удивления прервавшегося на середине слова, и толкнул дверь.

— Уна!

Девушка сидела за столом заваленным книгами. Подняла взгляд и мгновенно признала в вошедшем Хранителя. Ореол нестерпимо ярко полыхнул. Встала так резко, что книги попадали на пол, а стол отъехал в сторону, и обежала его, кинулась к Лаеру. Хранитель подхватил ее на руки и закружил, чувствуя сладко-щемящую боль, жегшую его от яркости ореола Таланта. Но не ставил ни заслон, ни отстранял ее. Она в его руках. Никто ее не отнимет. Никто. Больше никто.

Слабость пробежала по телу. Она слишком мощная, слишком сильная… слишком искушающая. Лаер прижал девушку к стене, держа ее лицо в своих ладонях и глядя в мокрые от слез, лихорадочно блестящие серебряные глаза.

— Девочка моя… — Лаер жадно впился в дрожащие губы, чувствуя, как сгорает от полыхающей нестерпимым жаром и струящейся по его венам силы Таланта. — Моя… только моя… как ты? Все в порядке?

Уна, зажмурив глаза и сжав губы, закивала головой и, всхлипнув, прижалась к нему.

— Я так боялась… что… что ты… не придешь… — всхлипывая выдавила она, впиваясь пальцами в его плечи.

— Я же тебе обещал, — зарывшись лицом в волосы Уны, напомнил Лаер. — Я приду, где бы ты ни была…

— Папа? — малыш вывернулся из хватки матери, повернувшей его лицом к себе, и бесконечно удивленно взглянул на Лаера.

— Уходи. — Посмотрев в глаза женщине, приказал Лаер, и, переведя взгляд на мальчика, почти ласково добавил, — я скоро приду.

Женщина подхватила малыша и ринулась прочь. Мальчик заплакал и протягивал руки к Лаеру, у которого внезапно сорвалось дыхание. Он с трудом отвел взгляд, взял за руку Уну и бросился обратно по коридору.

Столько переходов… Лаер потерял им счет. Пару раз в прыжке прирезав караульных, и едва не напоролся на оповестительное заклятие. Уна случайно подвернув ногу, удержала его от роковой ошибки. Лаер склонился, чтобы поднять упавшую девушку, и его взгляд зацепил едва заметную вязь у самого пола.

Значит он у цели. Только у выходов ставят оповещение. Лаер быстро осмотрел вывихнутую лодыжку, поднял Уну на руки и пошел вверх по коридору.

Наконец-то. Запах свежести и шум дождя. Лаер взлетел по ступеням, и шагнул в святящийся тусклым серым светом проем.

И на мгновение обомлел. Это не Иксилона.

Это Мия. Островная Мия. Где зимой дождь вместо снега. Он стоял на выходе из Главного Храма Алдора — грандиозного многоуровнего и прекраснейшего дворца из всех земель. И вокруг простирались живописные зеленые пейзажи, с редкими вкраплениями Охрамов. Остров Алдора. Один из мийского архипелага, полностью отданный во власть Храмов. Лаер ненавидел этот остров всей душой — оплот Высшего Совета Храмов, столица религиозных фанатиков, из-за ограниченности доступа на свою территорию, кажущаяся простым смертным едва ли не земным вариантом небесных божьих чертог.