— Неван… — повторил Лаер, улыбаясь, неотрывно глядя на оружие.

"Мой Господин…"

Меч засветился нежно-зеленоватым холодящим пальцы огнем. Он признал его хозяином. Единоличным своим обладателем. Он не вернется к Лаису. Не станет ему служить. Потому что у него теперь есть душа. А возвратится к Лаису, значит разорвать ее. Отделить Лаера с его магической мощью, с такой похожей, и более близкой сутью.

Неван вспыхнул изумрудным пламенем. Лезвие стало деформироваться, руны перемешались, вязи слились, и, издав змеиное шипение, клинок обратился в стальную кобру. Лаер довольно улыбаясь, вытянул руку, расслабив пальцы на рукояти, и Неван изогнувшись, ласково коснулся холодным стальным языком тыльной стороны ладони, скользнул к предплечью и плотно обвил его, застывая невесомым, но невероятно прочным наручем. Часть лезвия и рукоять, обратившаяся в хвост, перетекли по плечам ко второй руке, застыв идеальной и столь же невесомой копией наруча и на втором предплечье. Лаер усмехнулся. И Неван стал сливаться с руками Хранителя. Лаер замер от неожиданности и странного тягучего наслаждения, наблюдая как переменчивый металл переливаясь изумрудными обликами впитывается в кожу, и чувствуя как внутри, в руках растворяется его новая, непобедимая сила…

Лаер задумчиво огладил предплечья, выглядевшие совсем как обычно. Хранитель чувствовал в себе сущность Невана, где-то внутри… Его темное и такое приятное тепло было везде…

"Лишь призови меня, мой Господин… Пожелай владеть смертью в своих руках…"

И Лаер пожелал, с немым восторгом глядя, как с легким серебристым сиянием руки до локтей обращаются в острейшие клинки, с переползающей аккуратной вязью с ореола.

Хранитель тихо и радостно рассмеялся, отзывая лезвия назад, и через мгновения разглядывая свои привычные руки.

Лаер сорвал с ближайшего мертвого караульного черный плащ, надел его сапоги. Рукава плаща завернул до локтей, поочередно обращая руки в клинки.

Неван радостно ворочался внутри хозяина и позволял делать со своими безграничными возможностями все, что Хранителю заблагорассудиться. Лезвия становились серповидными, строенными, похожими на кол, на молот, на штык…

Лаер почти не обращал внимания, куда при этом идет, очнулся лишь на самом верху деревянной лестницы, на выходе из подвала. Воровато выглянул в пустынный коридор. Впереди был лишь один поворот направо. Лаер, заметив согнутый локоть выглядывающий из-за угла, неслышно приблизился к повороту. Выждав несколько секунд и утвердившись, что коридор за поворотом тоже пуст, ухватился за локоть караульного, и резко дернув его на себя, прижал левой рукой к стене.

Караульный был из Воинов Алдора, о чем не двусмысленно свидетельствовала вышивка на плаще — овал с перекрещенными мечами в центре. Символ заточения Хаоса за Врата. Знак Алдора это круг с одним мечом в центре, а двойные мечи знаки Воинов Алдора.

С которыми у Лаера были личные счеты, поэтому он сжав горло караульного с усилием приподнял его в полулокте над землей (не без магии конечно, туша была еще та), и почти ласково глядя в непонимающие испуганные голубые глаза, обратил свою руку лезвие. Кровь из перерубленной шеи окатила лицо и обнаженную грудь Хранителя. Он усмехнулся, выпустив мертвое тело, сползающее по стене и с восторгом глядя на свою руку.

Сума сойти… Лаер, чувствующий всесилие, не скрываясь брел по синим ковровым дорожкам (других и не было) и прорубал, именно прорубал своим новообретением себе проход прочь. Чаще его принимали за Лаиса, изумленно вопрошали малопонятное: "Наследник?!" и сгибались в глубоком поклоне, подставляя беззащитные шеи. Лаер не снисходил до разъяснений, что он — Хранитель, их ужасный враг, а просто, без лишних слов сметал головы с плеч.

Он не искал выхода, он искал Уну. Но отчаивался все больше, не понимая, где он находится. Бесконечный лабиринт коридоров просто сводил сума. Лаер зло вытер рукавом окровавленное лицо, и остановился. Ему кажется, или он здесь уже проходил?

Ну, вот здесь за поворотом, должны валяться два трупа. Один с пронзенным сердцем, другой без головы… Ах Феса! Так и есть. Нужно вернуться в коридор, кажется, там дальше был другой поворот.

Лаер неторопливо пошел назад. Да, вроде бы, в четырех скачках от него в этом скудно освещаемом проходе имеется поворот.

— Папа! — радостно позвал звонкий детский голос, столь неуместный в этой мрачной обстановке что Лаер не раздумывая в удивлении обернулся.

К нему улыбаясь, бежал белокурый малыш лет трех. Лаер быстро проверил ореол. Человек. Ребенок. Тут? И бежит он, судя по всему именно к Лаеру. Хранитель безотчетно отступил на шаг назад. Ангельское детское личико нахмурилось.

— Папа, подожди! — попросил мальчик и побежал быстрее. Вдали, в скачках трех от него медленно шла тонкая женская фигура, облаченная в шелковое небесно-голубое платье. Молодая женщина мягко улыбнулась, поймав недоуменный взгляд окончательно растерявшегося Хранителя, и остановилась.

— Лови меня! — залился звонким смехом малыш, прыгнув к Лаеру. Тот обескуражено поймал маленькое тельце, крепко обнявшее его за шею, — пап, я так скучал, а ты все не шел и не шел!

Ребенок говорил огорченным голосом, изо всех своих маленьких сил обнимая Лаера. Хранитель начал кое-что понимать и, желая проверить свои догадки, мягко отстранил малыша, осматривая прелестное личико.

Большие зеленые глаза. На по-детски пухлом личике все же обозначены узнаваемые скулы, та же знакомая линия губ…

— Папа? — ребенок озадаченно уставился в лицо Хранителя.

Лаер с трудом вспомнив улыбку Лаиса, попытался ее скопировать. Малыш залился счастливым смехом и снова зарылся в плечо Лаера. Хранитель усмехнулся, поймав взгляд рыжеволосой женщины, и она обомлела. Прижала руки ко рту, а голубые глаза наполнились слезами.

— А ты мне что-нибудь привез? — пытливо поинтересовался ребенок, отстраняясь и заглядывая в глаза Лаеру.