Тимуриды Люда и Игорь
Шрифт:
– Только у нее извращенное представление, что такое настоящая опасность, – холодно отбрила его мама.
Глава 45.
Чтоб не выглядеть вызывающе, когда спорят старшие, я села точно так же смиренно пригорюнившись, как Мари, даже руки сложила так же. Но, очевидно, мое усердие чем-то не понравилось старшим. Потому что мне опять попало.
– Прекрати издеваться над нами, Лу! – сердито сказал граф.
Я еще раз посмотрела на Мари, чтобы определить, чего же мне опять не хватает в моем смирении, и полностью передрала даже выражение ее губ, старясь изо всех сил выразить свое полное смирение. За что, по совершенной несправедливости, схлопотала от мамы тряпкой по голове.
Совершенная несправедливость, – обижено подумала я. – Я же старалась раскаяться как можно полнее и точнее.
– Надо рвать когти, – сказала отцу мама, набравшаяся мудрости от своих дочерей в бесконечных перипетиях. – Если до этого нас еще не казнили, то это не значит, что подобное легкомыслие скоро кончится... После последнего номера, что отколола Лу, нами займутся всерьез...
Граф только вздохнул.
– И это называется бал! Придется спустить тебя с Мари по веревке, тогда как Лу с китайцами будут прикрывать отход...
– А может проще? – возразила мама. – Мне не хочется, чтоб дочери попортили платье. Может Лу просто прикажет открыть ворота и опустить мост, и мы смоемся? Лу с Мари пойдет впереди, мы будем идти сзади и делать вид, что гуляем по замку, китайцы будут делать вид, что несут поднос с едой...
Судя по всему, ей просто не хотелось лезть по веревке.
Я осторожно быстро сняла платье и переоделась в давно найденную тряпку какой-то горничной. Не хватало еще платье испортить. Я вздохнула, глянув на него, – потанцевать так и не пришлось. А чтоб этого не было видно, если придется командовать слугами, ведь слуги все равно привыкли к моему голосу, надела сверху плащ.
С сомнением взглянув на себя в зеркало, я открыла дверь. И столкнулась с отрядом солдат человек в сто, командир которых как раз подходил к нашей двери.
– Простите, мисс, вы не знаете, где находится граф Кентеберийский с женой? – спросил он.
Я увидела в конце длиннейшего коридора каких-то двоих старичков.
– Вроде бы вон они, – равнодушно махнула рукой я, хмыкнув. – Только учтите, они очень хитрые, много по свету поездили, если вы к ним так заявитесь, то они могут и назваться чужим именем... А зачем вам?
– Это наше дело...
Я фыркнула.
– Ваше так ваше...
– А двоих красавиц вы здесь не видели?
Я гордо подобралась и даже забыла про все окружающее, так мне понравилось название себя красавицей.
– Красавица я! – с детской гордостью похвасталась я.
Солдаты поглядели на меня и хихикнули.
– Выше нос держать, кнопка! – ласково сказал командир. – Нам нужны настоящие красавицы!
Тут, старики, уже и так здорово прибитые сегодняшними событиями, увидев направляющихся к ним солдат, рванули прочь.
– За ними! – заорал капитан.
– А я...? Красавица...?
Капитан только фыркнул.
– Ты нам не нужна...
– Ну... – удивленно протянула я... – как знаете...
Едва я зашла в комнату, как меня грубо схватили мои родные и заперли дверь. А потом облегченно приникли к ней, тяжело дыша.
– Ты что, совсем сумасшедшая? – спросила меня мама. – Сама себя им предлагать?
Но я их не слышала, все еще звеня внутри от обиды, – я, оказывается, не красавица!
– Ай, мама, отойди! – не выдержала я. – Тут такое случилось, а ты с такой чепухой лезешь! Жизнь потеряла свой смысл.
– Что будем делать? – хмуро спросила Мари. – У меня пороху только на пять выстрелов... А их много...
– Сотня всего... – отмахнулась я.
– Лу, ты почему не волнуешься? – подозрительно спросила Мари.
– Ты же слышала, – отмахнулась я от глупых вопросов, – я могу идти куда захочу в любое время...
Мари ахнула.
– Я им не нужна, я не красавица... – у меня выступили слезы.
Мама ахнула.
– Черт побери этих идиотов!
Но ни Джо, ни китаец их не слушали, а уже спускали в окно тонкую веревку... Впрочем, китаец бы вылез и без нее, а я так вообще никогда не нуждалась в веревке...
– Ты первая? – спросила Мари.
– А я вообще не нуждаюсь в веревке! – высказала я все, что было на душе.
Окружающие немного побледнели при простом слове “веревка”.
– В Тауэре государственных преступников не вешают, а четвертуют, – укоризненно наставила меня Мари, сердитая, наверно, что я не знаю таких простых вещей. – Нечего маму пугать...
Мама напоминала хорошо побеленную стенку.
– Девочки, прекратите баловаться, ситуация начинает мне не нравиться...
– Джо, ты взял мое платье? – спросила я.