в вигваме Хитрой Лисицы? Ей больше нравится, чтоб ее голова покатилась с этого холма, как игрушка для волков? — Что хочет сказать это чудовище? — спросил изум¬ ленный Хейворд. — Ничего, — твердо ответила девушка. — Он дикарь и не ведает, что делает. В его невежестве — для него про¬ щение. — Прощение? — повторил свирепый гурон, не поняв ес слов. — О нет! Память индейца длиннее рук бледнолицых. Говори, должен ли я отправить светловолосую девушку к ее отцу? Пойдешь ли ты за Магуа к Великим Озерам, что¬ бы носить для него воду и печь ему хлеб? Кора знаком велела ему отойти: ее охватило непобеди¬ мое отвращение. — Уйди! — сказала она с твердостью, которая на мгно¬ вение покорила жестокого дикаря. — Ты ненавистью на¬ полняешь мои последние минуты. Но он, с насмешкой указывая на Алису, сказал: — Смотрите! Ребенок плачет! Ей рано умирать! По¬ шлем ее к Мунро — пусть она расчесывает его седые воло¬ сы и поддерживает жизнь старика. Кора не могла устоять против желания взглянуть на свою младшую сестру, в глазах которой встретила умоляю¬ щее выражение, красноречиво говорившее, до чего ей хо¬ чется жить. Что он говорит, милая Кора? — прозвучал дрожа¬ щий голосок Алисы. — Кажется, он сказал, что хочет от¬ править меня к отцу? Несколько мгновений Кора смотрела на младшую се¬ стру, и на ее лице отражалась борьба сильных и разно¬ речивых чувств. Наконец она заговорила голосом, поте¬ рявшим недавнюю резкость; теперь в ее тоне слышалась почти материнская нежность. — Алиса, — произнесла она, — гурон предлагает нам обеим жизнь... нет, больше: он освободит также и Дунка¬ на, нашего бесценного Дункана, и проводит его и тебя к нашим друзьям... к нашему отцу... к нашему несчастному отцу,, если я соглашусь... Голос Коры задрожал и оборвался. — Договаривай, Кора! — воскликнула Алиса. — Если ты согласишься—на что? Ах, если бы он обратился ко мне! Спасти тебя, дать тебе возможность утешать нашего 605

старого отца, освободить Дункана... О, с какой радостью я пошла бы на смерть! Умереть! — с горечью сказала Кора более твердым и спокойным голосом. — Смерть была бы легче того, что предлагает он. Впрочем, может быть, дело окончится смертью... Он хочет... — продолжала она, — он требует, чтобы я сделалась его женой. Алиса, мое дорогое дитя, лю¬ бимая сестричка, и вы тоже, майор Хейворд, помогите мне советом. Хотите ли вы спасти ее и себя ценой такой жерт-* вы? Хочешь ли ты, Алиса, принять от меня жизнь,' зная, чем она куплена?.. А вы, Дункан? Говорите, помогите мне советом, распоряжайтесь как хотите: я всецело ваша. — Согласен ли я? — с изумлением и негодованием за¬ кричал молодой человек. — Кора, Кора! Вы смеетесь над нашим несчастьем! Нет, не говорите об этом ужасном вы¬ боре: одна мысль об этом хуже тысячи смертей! *— Я хорошо знала, что вы ответите именно так! — ска¬ зала Кора, и яркий румянец заиграл на ее щеках, а в гла¬ зах загорелась горячая искра тайного чувства. — Что ска~> жет моя Алиса? Для тебя я безропотно подчинюсь веемую Хейворд и Кора ждали ответа девушки, но руки Алисы безжизненно повисли, и только ее пальцы судорожно по¬ дергивались; ее красивая белокурая головка опустилась на грудь: она казалась безжизненной, а между тем вся трепе¬ тала от волнения. Но вот Алиса попыталась выпрямиться и тихо покачала головой: — Нет, нет, нет, лучше умрем, как жили, вместе! — О, так умри! — закричал Магуа и бросил евой то^ магавк в беззащитную белокурую девушку. Гурон скрежетал зубами в необузданной ярости, охва¬ тившей его при виде твердости и мужества той пленницы, которую он до сих пор считал самой слабой и робкой жерт¬ вой. Томагавк просвистел мимо лица Хейворда и, срезав несколько золотистых локонов Алисы, задрожал в стволе дерева над ее головой. Это довело Дункана до безумной ярости. Он собрал все силы, с нечеловеческим усилием разорвал свои путы и бросился на другого индейца, кото¬ рый с громкими воплями целился в Алису, желая нанести ей более меткий удар. Началась борьба; оба упали на зем¬ лю. Обнаженное тело краснокожего выскользнуло у Хей¬ ворда из рук, индеец вырвался из объятий майора, вскочил и наступил коленом на грудь молодого офицера, притиснув 606

Кора стояла привязанная к дереву.

его к земле всей тяжестью своего огромного тела. Дункан увидел, как в воздухе блеснул нож. В эту минуту что-то просвистело над ним, а вслед за тем раздался ружейный выстрел. Хейворд почувствовал, что его грудь освободи¬ лась от тяжести, и увидел, как ярость на лице его против¬ ника сменилась ужасом и индеец мертвым упал рядом с ним на сухие листья. Глава XII Шут. Я помчусь и вернусь Сюда же к вам сейчас. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Пораженные внезапной смертью одного из своих това¬ рищей, гуроны на мгновение замерли. Но, когда они уви¬ дели роковую меткость руки, которая решилась пустить пулю во врага, рискуя попасть в друга, имя «Длинный Ка¬ рабин» вырвалось одновременно из всех уст. В ответ на это донеслось громкое восклицание из небольшого перелеска, в котором неосторожные дикари сложили все свое оружие. В следующее мгновение показался Соколиный Глаз. Он не успел зарядить вновь свое излюбленное ружье, а просто двинулся на гуронов, потрясая им, как дубиной, и быстро приближаясь к ошеломленным краснокожим. Но, как ни проворны были его шаги, легкая, сильная фигура опереди¬ ла разведчика, с невероятной смелостью кинулась в самую середину толпы гуронов и остановилась подле Коры, раз¬ махивая в воздухе томагавком и потрясая сверкающим но¬ жом. Раньше чем гуроны успели опомниться, другая фи¬ гура очутилась среди них — фигура, походившая на во¬ площение смерти. Она проскользнула мимо остолбеневших индейцев и с грозным видом стала по другую сторону Ко¬ ры. Дикие мучители белых невольно отступили перед эти¬ ми воинственными пришельцами. Прозвучали удивленные восклицания, потом послышались имена, страшные для гуронов: — Быстроногий Олень! Великий Змей! Только осторожный и бдительный Магуа не смутился. Зорким взглядом он окинул маленькую площадку, сразу 608

понял, с какой стороны было произведено нападение, и, ободряя товарищей голосом, а также собственным приме¬ ром, обнажил свой длинный острый нож, потом с протяж¬ ным криком кинулся на Чингачгука. Это движение послу¬ жило знаком для начала общей схватки. Ни та, ни другая сторона не были вооружены огнестрельным оружием, и борьба велась врукопашную. Ункас, ответив на клич врага, кинулся на одного из гу- ронов и метким ударом томагавка разбил ему череп. Хей¬ ворд выхватил из ствола томагавк Магуа и тоже вступил в бой. Теперь число сражающихся с обеих сторон было оди¬ наково, а потому каждый боролся один на один со своим противником. Удары сыпались с быстротой молнии и с яростью урагана. Скоро разведчик ударил второго гурона, свалив его на землю. Хейворд не стал ждать минуты встречи с врагом и с размаху кинул свой томагавк в противника. Оружие попа¬ ло в лоб индейца, но тупым концом и только на мгновение ошеломило его. Ободренный такой удачей, молодой офицер без оружия бросился к своему врагу, но в то же мгновение понял всю необдуманность этого смелого поступка: ему пришлось, защищаться от ударов ножа, сверкавшего в ру¬ ке свирепого гурона. К счастью, Дункану удалось обхва¬ тить своего противника; железным объятием он прижал ему руки к груди, отстраняя от себя обнаженный клинок. Но силы стали покидать его. Юноша почувствовал, что ему не удастся надолго удержать индейца. В этот миг Дункан услышал громкое восклицание: — Убивайте бездельников! Не щадите проклятых мингов! В следующее мгновение приклад Соколиного Глаза с силой опустился на обнаженную голову противника Хей¬ ворда; мышцы гурона сразу обмякли, и он замертво упал на землю. Убив первого противника, Ункас с яростью голодного льва обратился к новой жертве. Пятый гурон, не принимав¬ ший участия в первой схватке, постоял мгновение и, уви¬ дев, что все кругом него ожесточенно дерутся, решил до¬ вершить прерванное дело мести, С громким криком оп бросился к беззащитной Коре и издали кинул.в нее острый топор. Томагавк задел только плечо молодой девушки, разрезал ивовые прутья, которыми Кора была привязана 609

к дереву, и освободил ее. Ей удалось ускользнуть из рук ди¬ каря; забыв о собственной опасности, она кинулась к Али¬ се; поспешно, дрожащими пальцами старалась она разо¬ рвать прутья, которые держали ее сестру в плену. Такая великодушная преданность тронула бы всякого, но,в груди гурона не было и признака сострадания. Он схватил Кору за ее густые распустившиеся волосы, оторвал девушку от Алисы и жестоким рывком швырнул на колени. Дикарь намотал на свою руку черные пряди кудрей Коры и, про¬ тянув руку, со злобным хохотом поднял их. Лезвие его ножа скользнуло вокруг ее прелестной головки. Однако ему пришлось расплатиться за это свирепое удовольствие, он потерял удобный случай выполнить задуманное злодеяние. Его увидел зоркий Ункас. Молодой могиканин точно взвил¬ ся в воздух; он пулей упал на грудь врага, откинул его-ши. далекое расстояние от девушки и свалил на землю. Усилие заставило и самого Ункаса упасть рядом со своим врагом. Оба противника сразу вскочили на ноги, засверкали ножи, и тот и другой обливались кровыо. Но скоро поединок окончился. Томагавк Хейворда и приклад Соколиного Глаза опустились на череп гурона в ту самую минуту, ко¬ гда острый нож Ункаса вонзился в его сердце. Бой окончился, только между Хитрой Лисицей и Вели¬ ким Змеем еще происходила борьба. Оба воина доказали, что они достойны своих красноречивых прозвищ. Перед поединком они несколько времени стояли молча и непо¬ движно, потом каждый из них пустил в противника свой томагавк, и каждый ловко уклонился от вражеского удара; наконец они внезапно бросились друг на друга и в тесных объятиях упали на землю, извиваясь точно змеи. Когда по¬ бедители, избавились от своих врагов, только туча пыли и листьев видна была на том месте, где боролись Великий Змей и Хитрая Лисица. Туча эта двигалась от центра ма¬ ленькой площадки и, будто от дыхания вихря, неслась к одному из ее краев. Хейворд, Соколиный Глаз и Ункас сразу кинулись к облаку пыли. Но напрасно Ункас старал¬ ся пронизать взглядом этот густой покров, чтобы поразить ножом давнишнего врага своего отца; грозное ружье Соко¬ линого Глаза тщетно целилось, бесплодно силился Дункан схватить гурона своими мускулистыми руками. Покрытые пылью и кровью, противники продолжали душить друг дру- га в ужасных объятиях, извиваясь так, как будто это было 610

одно тело. Похожая на скелет фигура старого могиканина и темное тело гурона так быстро мелькали, что друзья Чингачгука не могли выбрать подходящего момента, чтобы нанести удар врагу. На мгновение мелькали огненные гла¬ за Магуа, как фантастический взгляд василиска. Лисица, казалось, читал на лицах врагов предсказание исхода этой борьбы; однако, раньше чем рука кого-нибудь из его про¬ тивников успевала опуститься на его голову, вместо нее появлялось хмурое лицо Чингачгука. От центра площадки на вершине холма двое врагов скатились к самому ее краю. Вдруг могиканин нашел возможность нанести гурону силь¬ ный удар ножом; руки Магуа внезапно ослабели, и он, по- видимому мертвый, упал на спину. Одним прыжком Чин¬ гачгук поднялся на ноги, и под сводами леса пронесся его торжествующий клич. — Молодцы, делавары! Победа за могиканином! — крикнул Соколиный Глаз, снова подняв приклад своего смертоносного ружья. — Мой последний удар не отнимет у победителя чести победы и не лишит его законных прав на скальп побежденного. Но в то самое мгновение, когда приклад засвистел, раз¬ резая воздух, хитрый гурон ускользнул, перекинулся через край площадки, покатился по крутому склону, потом вско¬ чил среди зарослей низких кустов и через секунду скрылся. Делавары считали его мертвым; увидев же свою ошибку, они вскрикнули от удивления и с громкими воплями кину¬ лись за ним, точно собаки вслед за оленем. Но пронзитель¬ ное восклицание Соколиного Глаза остановило их и заста¬ вило вернуться обратно на вершину холма. — Это похоже на него, — сказал разведчик. — Лживый обманщик, низкий хитрец! Честный делавар, побежденный в равной борьбе, остался бы на земле, его убили бы ударом по голове, но эти хитрые макуасы цепляются за жизнь с остервенением дикой кошки. Бросьте его, пусть бежит — ведь у него нет ни ружья, ни лука, и его французские товарищи далеко. Он, как гремучая змея без ядовитых клыков, уже безвреден. Смотри, Ункас, — на делаварском наречии прибавил охотник, — твой отец уже снимает скальпы. Недурно осмотреть всех бездельников, лежащих на земле, не то, пожалуй, кто-нибудь из них вскочит и скроется в лесу с громким криком и карканьем сойки. Сказав это, честный, но неумолимый разведчик обошел 611

всех убитых гуронсв, вонзая в грудь каждого свой длинный нож с таким спокойствием, словно перед ним лежали же¬ стяные каркасы. Между тем Чингачгук успел снять с неподвижных го¬ лов эмблемы победы — скальпы. Ункас же бросился к девушкам и быстро освободил Алису. Встав с колен, Алиса кинулась на грудь Коры и, рыдая» произнесла вслух имя своего отца; в то же время в ее крот¬ ких, как у голубки, глазах засверкали лучи ожившей на¬ дежды. — Мы спасены, спасены! — шептала она. — Мы мо¬ жем вернуться в объятия дорогого отца. Какое счастье! Его сердце не разобьется от горя... И ты тоже, Кора, моя дорогая сестра... ты тоже спасена... а также и Дункан... — прибавила молодая девушка, взглянув на Хейворда с ясной улыбкой. — Наш храбрый и благородный Дункан остался жив! Кора не отвечала на эти пылкие, бессвязные слова; прижав Алису к своему сердцу, она только нагнулась к ней и осыпала ее ласками. Мужественный Дункан, не стыдясь, плакал, глядя на радость сестер. Покрытый кровью Ункас казался равнодушным зрителем этой сцены, но его глаза, глаза невозмутимого могиканина, сияли радостью и сочув¬ ствием. Между тем Соколиный Глаз настороженно осматривал убитых; убедившись, что все враги мертвы, он подошел к Давиду и разрезал его путы. Бедный псалмопевец не дви¬ гался до последней минуты и стоял, терпеливо ожидая освобождения. — Вот, — заметил разведчик, отбрасывая последний ивовый прут, — вы снова свободны, хотя, по-видимому, да¬ же теперь можете пользоваться вашей свободой не лучше, чем в те минуты, когда впервые появились на свет. Если совет человека, прожившего большую часть своей жизни в диких местах, не обидит вас, я с искренним удовольствием выскажу вам свои мысли. Итак, советую вам расстаться с инструментиком, который вы прячете в кармане жилета. Продайте его первому встречному глупцу и на вырученные деньги купите какое-нибудь полезное оружие, хотя бы са¬ мый обыкновенный кавалерийский пистолет. — Бряцание оружием, трубные звуки сопутствуют бит¬ 612

ве; хвалебные и благодарственные гимны—победе,— от¬ ветил освобожденный Давид. — Друг, — прибавил он и лас¬ ково протянул свою тонкую, худую руку охотнику, между тем как его веки стали быстро моргать, а глаза увлажни¬ лись, — я благодарен тебе за то, что мои волосы остались там, куда их поместила природа. Конечно, волосы других людей, может быть, мягче, шелковистее и вьются более красивыми кудрями, однако я всегда находил, что мои во¬ лосы вполне пригодны для той головы, которую они покры¬ вают. Я не вступал в борьбу не столько вследствие врож¬ денного отвращения к сражениям, сколько по причине пут, наложенных на меня язычниками. Отважным и искусным оказался ты в борьбе, и я хочу поблагодарить тебя, раньше чем приступить к исполнению других, более важных обя¬ занностей. Я делаю это, ибо ты доказал, что достоин похва¬ лы христианина. — Моя услуга — пустяк, о котором не стоит упоминать. Если вы останетесь с нами, то увидите много таких же кро¬ вавых стычек, — ответил охотник, «умягчившийся при виде искреннего выражения благодарности со стороны псалмо¬ певца. — Я вернул себе моего старого товарища и спутни¬ ка. Вот он, верный «оленебой»,—прибавил Соколиный Глаз, поглаживая приклад своего ружья, — и это одно уже — по¬ беда! Ирокезы хитры, но они перемудрили, положив ружья так далеко от места своего отдыха. Если бы только Ункас и его отец обладали обычным терпением индейцев, мы успели бы взять оружие и дружным залпом покончили бы со всей стаей и с мошенником, который убежал от нас. Разведчик сел на камень и с вниманием принялся об¬ следовать свое ружье. Гамут тоже опустился на землю и вынул из кармана ма¬ ленькую книжку, а также очки в железной оправе. Возведя глаза к небу, он произнес: — Предлагаю вам, друзья мои, вместе со мной возне¬ сти хвалы за наше необычайное избавление от варварских рук неверных язычников. Прошу вас, излейте ваши чув¬ ства в прекрасной и торжественной песне под названием «Норсгамптон». После такого вступления он указал страницу и стих, с которого начинались избранные им строфы; поднес к губам свой камертон, совершая все это с той торжественностью, с которой он приступал к подобным приготовлениям под 613