— Брейди, повторяю, вы вовсе не деревенский парень, каким хотите казаться. Я поняла это через пять минут после того, как впервые увидела вас на пороге своего дома.

— Считаете меня притворщиком, доктор Стюарт?

— Ну, это слишком сильно сказано. Но вы определенно человек не простой.

— Скорее, пытаюсь таким образом обороняться.

— От чего?

Он опять погладил подбородок. К чему этот разговор? Он окинул Джейн испытующим взглядом, словно спрашивал, действительно ли она хочет продолжать обсуждение этой темы.

— Если не хотите, не отвечайте.

— Наверно, пытаюсь понять, почему мне так хочется позаботиться о вас, словно о бездомном котенке.

— Возможно, вы добрее, чем думаете.

Он покачал головой.

— Поверьте мне на слово, на меня это совсем не похоже.

Их взгляды встретились и долго не отрывались друг от друга. Наконец Джейн повернулась к окну. Брейди продолжал вглядываться в ее лицо: правильные черты, изящный нос, необыкновенно красивые серые глаза...

Наверно, она ему нравится. Внезапно возникшая симпатия не поддалась разумному объяснению. Видимо, и впрямь противоположности сходятся. Иначе откуда взялось ощущение, что она нуждается в нем, в его защите? Да еще такое сильное...

Брейди не привык к сложностям в отношениях с женщинами и всегда знал, чего хочет. Обольщение — всего лишь игра, для которой у него имелись неоспоримые достоинства: обаяние и природный магнетизм. По мере необходимости он пускал их в ход, и дальше все шло как по маслу.

— Расскажите мне о Ли, — попросила Джейн, поворачиваясь к нему.

— Она была милая, хорошая девушка, очень красивая. Своенравная, но и хрупкая одновременно, легкоранимая. Почти как все, мечтала о любви. Возможно, даже слишком.

— Вы ее любили?

— Мы с мамой были близки, но даже в детстве я не хотел, чтобы она управляла моей жизнью. Моя строптивость воздвигла между нами стену непонимания, особенно после ее нового замужества. Но вот родилась Ли, и, не знаю почему, я чрезвычайно привязался к малышке. Когда она вышла замуж, я страшно переживал. Я не ревновал, нет, наоборот — искренне желал ей счастья. Меня удручало другое: я понимал, что сестра совершает ужасную ошибку, и не мог заставить прислушаться ко мне. Я злился, мое сердце ожесточилось. А потом, позже, когда ей действительно понадобилась моя помощь, я ее подвел. И теперь несу свой крест.

— Не вините себя — так распорядилась судьба.

— К сожалению, у меня была только одна сестренка, Джейн. Другой никогда не будет.

После ленча Брейди повез Джейн домой. На Франклин-стрит она неожиданно попросила свернуть направо.

— Но мы снова окажемся на шоссе.

— Нет, у моей клиники.

Брейди промолчал, однако на его губах заиграла тонкая улыбка. Джейн покосилась на него, догадавшись, о чем он думает.

— Хорошо хоть, что вы не злорадствуете.

— Я одобряю ваше решение.

— Вероятно, следовало бы позвонить, предупредить о своем приходе, — спохватилась Джейн.

Он подал ей телефон.

— У вас на все есть ответ, не так ли?

— Просто стараюсь помочь.

Интересно — почему, подумала Джейн. Джереми тут ни при чем. Что у Брейди на уме? Хочет таким образом выразить сочувствие «бездомному котенку»?

Она набрала номер клиники и сообщила своей ассистентке Келли, что собирается заглянуть на минутку. Та очень обрадовалась.

— Ой, как хорошо, что вы зайдете! — воскликнула она. — Сегодня у нас сущий ад. Доктор Маккензи уехал по срочному вызову, будет делать кесарево сечение, доктор Мендес заболел гриппом, осталась только доктор Бош, ее буквально рвут на части.

— Постараюсь не мешать, — пообещала Джейн и нажала на кнопку отключения. Может, она зря это затеяла?..

Когда она сообщила Брейди, что все очень заняты и она будет чувствовать себя пятым колесом в телеге, тот возразил:

— Небольшая встряска пойдет вам на пользу. Если на меня нападает апатия, я отправляюсь на буровую площадку и вожусь в грязи. Очень поднимает настроение.

— Почему вы так заботитесь о моем настроении?

— Потому, что все остальные, похоже, только и делают, что гладят вас по головке, в то время как следовало бы дать вам хорошего пинка.