Когда обездоленные объединятся для защиты своихъ интересовъ, ремесло съ ремесломъ, нація съ націей, раса съ расой, или просто человкъ съ человкомъ; когда передъ ними, наконецъ, будетъ ясна ихъ цль, не сомнвайтесь, они скоро найдутъ случай, чтобы добиться силой общей свободы. А какъ бы ни былъ могуществененъ ихъ господинъ, онъ будетъ ничто, лицомъ къ лицу, передъ этой объединенной однимъ желаніемъ массой, которая возстанетъ на него, чтобы обезпечить себ разъ навсегда кусокъ хлба и свободу.

Кром матеріальной силы, грубаго и безсовстнаго произвола, проявляющагося въ лишеніи работы, арестахъ и разстрлахъ, въ распоряженіи правящихъ классовъ имется, быть можетъ, и еще боле могущественная моральная сила, сила религіознаго внушенія. И безъ сомннія нельзя отрицать значенія этой силы, съ которой нужно серьезно считаться при изученіи современнаго общества.

Энциклопедисты XVIII вка съ слишкомъ юношескимъ увлеченіемъ праздновали торжество разума надъ христіанскимъ суевріемъ, и мы должны констатировать грубое заблужденіе извстнаго философа Кузена, который, въ эпоху реставраціи, въ интимномъ кругу друзей воскликнулъ однажды: «католицизмъ проживетъ еще лтъ 50, не боле».

Полвка давно уже прошло, а масса католиковъ съ полною увренностью и гордостью говоритъ еще о своей церкви, называя ее «Вчной». Монтескье говорилъ, что «при современномъ положеніи нельзя предполагать, чтобы католицизмъ просуществовалъ еще боле пятисотъ лтъ».

Но если католической церкви какъ будто и удалось расширить свое вліяніе; если Франція энциклопедистовъ и революціонеровъ отдаетъ себя подъ покровительство «Св. Сердца», если духовныя власти ловко воспользовались страхомъ, охватившимъ всхъ консерваторовъ, чтобы выставить религію, какъ единственное соціальное средство противъ революціи, если европейская буржуазія, состоявшая раньше изъ фрондирующихъ скептиковъ и вольтеріанцевъ и не знавшая другой религіи, кром неопредленнаго деизма, теперь благоразумно слушаетъ мессу и ходитъ даже къ исповди; если Квириналъ и Ватиканъ, церковь и государство, такъ усердно стараются теперь сгладить старыя недоразумнія, то это, конечно, не потому, что вра въ чудесное овладла сильне живой и дятельной частью общества.

Она овладла только умами трусовъ или разочаровавшихся въ жизни, а также лицемрно присоединившихся къ ней заинтересованныхъ сообщниковъ. Однако нужно признать, что буржуазное христіанство не простое лицемріе: когда какой-нибудь классъ проникается предчувствіемъ своей неизбжной гибели и видитъ раскрывшуюся передъ нимъ пасть смерти, то онъ спшитъ обратиться къ спасительному божеству, какому нибудь фетишу, спасительному слову вры, или къ первому встрчному обманщику, проповдующему спасеніе и воскресеніе. Какъ римляне приняли христіанство, такъ и бывшіе вольтеріанцы вернулись въ лоно католицизма.

И дйствительно, кто хочетъ во чтобы то ни стало сохранить привиллегированное меньшинство, тотъ долженъ принять догму, являющуюся краеугольнымъ камнемъ всего зданія; если полевые, лсные стражники, надсмотрщики, солдаты и полицейскіе агенты, чиновники и государи не внушаютъ народу достаточнаго страха, то остается еще внушить ему страхъ Божій, страхъ передъ вчными муками въ аду и мытарствами въ чистилищ. Приходится напоминать о заповдяхъ Божіихъ и религіозныхъ обрядахъ, свидтельствующихъ о всемогуществ Бога.

Приходится лицемрно повиноваться непогршимому пап, викарію самаго Бога и преемнику апостола, владющаго ключами Рая. Вс реакціонеры объединяются въ этомъ религіозномъ союз, который является для нихъ послднимъ шансомъ на спасеніе, послднимъ pecсурсомъ побды, и въ этомъ союз протестанты и евреи, не мене католиковъ, столь же любезныя папскому сердцу дти.

Но «за все нужно заплатить». И церковь открываетъ широко свои двери, чтобы принять еретиковъ и схизматиковъ: вслдствіе этого она въ силу необходимости длается снисходительной и индифферентной. Она можетъ приспособиться къ этой разнородной и измнчивой сред современнаго общества лишь при непремнномъ условіи отказаться отъ своей прежней нетерпимости. Догматъ признаютъ неизмннымъ, но стараются объ этомъ не говорить, предпочитая держать новопосвященнаго въ невденіи даже относительно Никейскаго символа вры. Отъ васъ даже не потребуютъ, чтобы вы притворялись врующимъ: можете не врить, исполняйте лишь обряды! Колнопреклоненія, осненія крестнымъ знаменiемъ въ надлежащіе моменты и приношеніе на какой нибудь алтарь «святаго сердца» Іисуса или Маріи — этого достаточно. Словомъ, какъ выражается Флоберъ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ Жоржъ Зандъ: «нужно принадлежать къ католицизму, не вря ни одному слову его».

Всякій можетъ быть увренъ въ радушномъ пріем, хотя бы и не обнаруживалъ искренней вры, лишь бы онъ своей подписью или личнымъ присутствіемъ увеличилъ число «врующихъ»: а тхъ же, кто принадлежитъ къ вліятельной семь или иметъ личныя заслуги, большое состояніе принимаютъ съ распростертыми объятіями. Церковь отнимаетъ даже у родныхъ и друзей трупы людей, жившихъ всю жизнь вн ея лона и враждебныхъ ея ученію. Трибуналъ инквизиціи проклялъ и сжегъ бы прахъ такихъ еретиковъ, наши же священники и проповдники не откажутся напутствовать ихъ, но за извстную плату. Невозможно слдовательно оцнить дйствительное значеніе современной эволюціи церкви, если судить только по вншнимъ признакамъ ея развитія, т. е. на сколько увеличилось число ея храмовъ и число членовъ ея паствы.

Католицизмъ былъ бы въ полнйшемъ разцвт своихъ силъ, если бы вс принимающіе его ученіе и ливрею были бы искренни, и если бы лицемрно не присоединялись только изъ-за личныхъ выгодъ къ вр своихъ отцовъ. Но въ настоящее время можно насчитать милліоны лицъ, которымъ выгодно считаться христіанами и которые только изъ лицемрія называются ими, чтобы ни говорили духовные мистики, о преслдованіяхъ, которымъ подвергаются врующіе люди, эти преслдованія таковы, что о нихъ нельзя говорить серіозно, и «Ватиканскій узникъ» заставляетъ проливать слезы состраданія къ нему лишь заинтересованныхъ въ этомъ лицъ. Насколько боле ужасно положеніе рабочихъ — стачечниковъ, которыхъ изгоняютъ изъ ихъ жалкихъ жилищъ и разстрливаютъ массами, или тхъ анархистовъ, которыхъ пытаютъ въ тюрьмахъ! — убжденія заслуживают уваженія лишь постольку, поскольку они искренно воодушевляютъ тхъ, кто ихъ высказываетъ. А вс эти жуиры и люди большого свта, которые съ показной набожностью входятъ въ лоно церкви, сдлались ли они боле милосердными и снисходительными къ несчастнымъ, сочувствуютъ-ли они тому, кто страдаетъ? Это очень сомнительно. Напротивъ имются признаки, доказывающіе намъ, что по мр развитія вншняго значенія церкви, дйствительная вра ослабваеть. Католицизмъ не есть прежняя религія покорности и униженія, которая учитъ бдняковъ набожно мириться съ нищетой, несправедливостью и соціальнымъ неравенствомъ. Рабочіе, даже т, которые организуютъ такъ называемые «христіанскіе союзы» и которые, слдовательно, должны были бы постоянно славословить Господа за его безконечную благодать и благоговйно ждать, чтобы воронъ пророка Иліи приносилъ имъ хлбъ и мясо утромъ и вечеромъ, даже эти рабочіе превращаются въ соціалистовъ, издаютъ постановленія, требующія увеличенія заработной платы и соединяются въ союзы съ нехристіанами для поддержанія своихъ требованій. Вра въ бога, въ его святыхъ не удовлетворяетъ уже ихъ: имъ нужно также и матеріальныя гарантіи, и они ихъ ищутъ не въ абсолютной зависимости и послушаніи, которыя такъ часто проповдуются врующимъ, а въ союз съ товарищами, въ основаніи обществъ взаимной помощи и, быть можетъ въ активномъ сопротивленіи. Христіанская религія не могла противопоставить новыя средства сопротивленія новымъ условіямъ жизни: не умя приноровиться къ условіямъ, которыхъ не предвидли ея основатели, она все еще придерживается старыхъ формулъ благодянія, смиренія и бдности, и конечно, неизбжно должна потерять вс молодыя, и интеллигентныя силы, сохраняя только нищихъ сердцемъ — въ худшемъ значеніи этого слова, «блаженныхъ», которымъ въ нагорной проповди общается царство небесное. И въ то время, какъ лицемры наполняютъ церкви, люди искренніе покидаютъ ее: цлыми сотнями выходятъ изъ рядовъ торгующихъ спасеніемъ души боле добросовстные священники и толпа, которая раньше всегда относилась враждебно къ такимъ покинувшимъ священническую рясу лицамъ, теперь относится къ нимъ съ уваженіемъ.