Католицизмъ былъ въ сущности осужденъ на гибель уже въ то время, когда, потерявъ всякую творческую способность въ области искусства, онъ оказался способнымъ только на подражаніе искусству неогреческому, неоготическому или эпохи возрожденія. Теперь это уже религія мертвыхъ, а не живыхъ. Неопровержимымъ доказательствомъ безсилія церкви является фактъ, что она уже не въ состояніи остановить ни научнаго движенія, ни все распространяющагося образованія; она можетъ теперь только задержать, но не остановить ходъ развитія науки; нкоторыя церкви даже длаютъ видъ, что служатъ ей и помогаютъ, стараясь держаться подальше отъ тхъ непріятныхъ учителей, которые умютъ говорить на своихъ лекціяхъ противъ «банкротства науки». Не будучи въ состояніи помшать открытію школъ, они хотятъ по крайней мр руководить ими, т. е. захватить въ свои руки народное просвщеніе, и въ нкоторыхъ странахъ это имъ вполн удается. Милліонами, десятками милліоновъ считаютъ теперь дтей, довренныхъ моральному и умственному воспитанію священниковъ, монаховъ и монахинь всевозможныхъ орденовъ: воспитаніе европейской молодежи предоставлено въ своей большей части безконтрольному вліянію духовныхъ лицъ; и даже тамъ, гд они устранены гражданскими властями, имъ даютъ право надзора или же гарантіи нейтральности, а то даже и сообщничества. Эволюція человческой мысли, которая совершается боле быстро, въ зависимости отъ индивида, класса или націи, привела къ тому противорчивому и ложному положенію дла, при которомъ функціи воспитанія и образованія поручаются именно тмъ лицамъ, которыя принципіально должны презирать и отвергать всякое знаніе, слдуя первой заповди своего бога: «ты не вкусишь отъ дерева познанія». И великая иронія обстоятельствъ привела къ тому, что именно эти лица являются оффиціальными распредлителями этого ядовитаго плода.

И, конечно, мы можемъ имъ поврить, когда они хвалятся, что распредляютъ этотъ «плодъ» со всей осторожностью и скупостью, изобртая въ то же время и противоядіе ему.

Для нихъ есть знаніе и знаніе, одному они обучаютъ со всми предписанными предосторожностями, о другомъ тщательно замалчиваютъ. Фактъ, который они считаютъ нравственнымъ, можетъ быть запечатлнъ въ памяти дтей, другой — обходится молчаніемъ, какъ способный пробудить у учащихся духъ неповиновенія и протеста. Понимаемая такимъ образомъ исторія обращается въ ложный разсказъ; естественныя науки сводятся на совокупность фактовъ безъ связи, безъ причины, безъ цли; въ каждой серіи учебныхъ предметовъ вещи прикрываются словами, а въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, гд признается необходимымъ касаться боле важныхъ проблемъ, это длаютъ всегда окольнымъ путемъ, загромождая ихъ анекдотами, хронологическими датами и собственными именами, гипотезами, запутанными аргументами противорчивыхъ системъ, что такъ умъ, сбитый съ толку, охваченный недоумніемъ, возвращается отъ утомленія къ младенческому и безсознательному состоянію.

И все-таки какъ бы ни было лживо и не умно такое образованіе, можно, пожалуй, признать, что взятое въ цломъ, оно скоре полезно, чмъ вредно. Все зависитъ отъ тхъ пропорцій, изъ которыхъ составляется микстура и отъ умственнаго сосуда, отъ индивидуальности ребенка, который ее принимаетъ. Единственныя школы съ дйствительно реакціонной программой — это монастырскія, директрисы которыхъ «святыя сестры» не умютъ даже читать и гд дти учатся только крестному знамени и молитвамъ. Но вншнее вліяніе проникло во вс школы, даже и въ т, гд воспитаніе католическое, протестантское, буддійское или мусульманское по общему признанію ограничивается простыми изрченіями, формулами, мистическими фразами и извлеченіи изъ непонятныхъ книгъ. Иногда внезапный, случайный проблескъ прорывался сквозь весь этотъ вздоръ, раскрывшемуся уму ребенка представляется логическій выводъ, отдаленный намекъ принимаетъ характеръ откровенія, какой-нибудь безсознательный жестъ, случайный эпизодъ, могутъ совершить то зло, котораго старались избжать, живое слово прорвалось сквозь пустой наборъ словъ и вотъ вдругъ логическій умъ ребенка длаетъ скачекъ къ опаснымъ заключеніямъ. Вроятность умственнаго пробужденія еще усиливается в тхъ конгрегатскихъ или другихъ школахъ, гд преподаватели, совершенно придерживаясь обязательной рутины уроковъ и недоговоренныхъ объясненій, тмъ не мене вынуждены излагать факты, раскрывать связь между ними и выводить законы. Каковы бы ни были комментаріи, которыми учитель сопровождаетъ свои уроки, цифры, изображаемыя имъ на доск, останутся неизгладимы.

Какая истина возьметъ верхъ?

Та, которая доказываетъ, что дважды два четыре, что ничто не можетъ произойти изъ ничего, или же старая истина, которая насъ учитъ, что все въ мір создано изъ небытія и утверждаетъ, что Богъ одинъ, но въ трехъ лицахъ?

Въ томъ случа, если обученіе ограничивается только школой, правительство и церковь могли бы еще надяться держать умы въ рабств, но дло въ томъ, что главнйшія знанія, получаются вн школы — на улицахъ, въ мастерскихъ, передъ ярмарочными балаганами, въ театрахъ, въ вагонахъ желзныхъ дорогъ, на пароходахъ, въ новыхъ странахъ, въ чужихъ городахъ. Теперь путешествуютъ вс, или ради удовольствія, или ради наживы. Во всякомъ собраніи встрчаются люди, видвшіе Россію, Австрію, Америку, и если еще рдки кругосвтные путешественники, то почти нтъ такихъ людей, которые не путешествовали, хотя бы столько, чтобы, по крайней мр, могли наблюдать разницу между городомъ и деревней, культурной страной и пустыней, горой и равниной, или сушью и морями. Среди всей передвигающейся съ мста на мсто массы людей есть, конечно, немало такихъ, которые путешествуютъ безъ плана и цли. Мняя одну страну на другую, они не мняютъ среды и остаются, такъ сказать, у себя дома; роскошь, удовольствія, предоставляемыя имъ отелями, не позволяютъ имъ оцнить вс отличительныя свойства той или другой страны, того или другого народа; бднякъ же, сталкивающійся со всми трудностями жизни, совершенно самостоятельно безъ проводника сможетъ лучше наблюдать и лучше узнавать.

Великая школа вншняго міра одинаково раскроетъ чудеса міровой промышленности и бдному и богатому, и тмъ, кто создалъ эти чудеса своимъ трудомъ, и тмъ, кто ими пользуется. Желзныя дороги, телеграфъ, гидравлическія подъемныя машины, сверлильные бурава, прожекторы, пронизывающіе лучами свта громадныя пространства, вс эти вещи можетъ видть всякій бднякъ, дающій себ отчетъ, какъ и почему все происходитъ, не хуже какого-нибудь властелина, и его умъ поражается всмъ этимъ не въ меньшей степени. Въ пользованіи нкоторыми изъ этихъ завоеваній привилегіи уже не существуетъ. Механикъ, управляющій локомотивомъ, и, то удваивающій его скорость, то останавливающій его ходъ, по своему произволу, считаетъ ли себя ниже государя, который детъ сзади его въ раззолоченномъ вагон, содрогается однако при мысли, что его жизнь зависитъ отъ дйствія рычага или поршня, или динамитной петарды.

Наблюденіе природы и твореній человка, жизненная практика — вотъ т школы, въ которыхъ получаетъ настоящее воспитаніе современное общество. Какъ бы школа въ собственномъ смысл этого слова не приблизилась къ задач истиннаго образованія, она все же будетъ имть лишь относительное значеніе, сильно отставая отъ школы окружающей соціальной жизни. Разумется, идеалъ анархистовъ заключается не въ уничтоженіи школы, но напротивъ въ ея расширеніи, въ преобразованіи самаго общества въ огромную организацію взаимнаго самообразованія, въ которой вс были бы одновременно учениками и профессорами, и каждый ребенокъ, получивъ первичное понятіе обо всемъ на первыхъ урокахъ, развивался бы гармонически, соотвтственно его умственнымъ способностямъ въ свободно избранной обстановк. Но посредством ли школы или помимо нея, всякое великое завоеваніе науки въ конц-концовъ становится достояніемъ всего общества. Профессіональные ученые въ теченіе цлыхъ вковъ работаютъ надъ изысканіями и гипотезами, сражаясь среди заблужденій и лжи; но когда истина, наконецъ, познается, что часто бываетъ наперекоръ имъ и благодаря какимъ-нибудь смльчакамъ, которыхъ сначала оплевываютъ, она открывается во всемъ своемъ блеск, простая и ясная. Вс легко ее воспринимаютъ, кажется, что она была извстна всегда.

Нкогда ученые воображали, что небо представляетъ собою круглый куполъ, металлическій сводъ, — даже не одинъ, а нсколько сводовъ: три, семь, девять даже тринадцать, я каждый усянъ своими звздами, двигающимися по различнымъ законамъ, со своимъ особеннымъ устройствомъ и своими сонмами ангеловъ и архангеловъ для охраненія ихъ. Но съ тхъ поръ, какъ разрушены вс эти сложныя небеса, о которыхъ говорятъ Библія и Талмудъ, не найдется ни одного ребенка, который не зналъ бы, что земля окружена свободнымъ, безконечнымъ пространствомъ, хотя его не учатъ спеціально этому. Это одна изъ тхъ истинъ, которыя нын становятся всеобщимъ наслдствомъ. Такъ было со всми великими научными пріобртеніями. Они, такъ сказать, входятъ въ ту атмосферу, которой мы дышемъ.

Каковы бы ни были источники просвщенія, оно доступно всмъ, и на долю рабочихъ приходится не меньшая часть. Пусть какое-нибудь открытіе сдлано буржуа, дворяниномъ или разночинцемъ, будетъ ли ученый горшечникомъ Полисси, или канцлеромъ Бэкономъ, ихъ изобртеніями будетъ пользоваться весь міръ. Конечно, привиллегированные очень желали бы сохранить для себя выгоды знаній, предоставивъ народу оставаться въ невжеств. Чуть не ежедневно предприниматели примняютъ тотъ или другой химическій способъ, и привиллегіями и патентами присваиваютъ себ исключительное право на фабрикацію тхъ или иныхъ полезныхъ для человчества предметовъ; какъ извстно императоръ Вильгельмъ требовалъ отъ врача Коха признанія государственной монополіей изобртеннаго имъ средства излченія; многіе изобртатели работаютъ надъ тмъ только, чтобы удовлетворить эгоистическіе вкусы богатыхъ.