Ричард нахмурился и повторил.

– Бараха? Бред!

– Коло думал так же.

– И что же мог сделать этот Лотейн?
– властно спросила Никки, давая понять Ричарду, что нужно вернуться к основной теме и осознать всю серьезность вопроса.

Ричард на секунду заглянул в ее глаза и увидел там не просто женщину по имени Никки. Он увидел ту, кем она являлась на самом деле - могущественную колдунью. Легко было забыть об этом, увидев ее ошеломительную внешность, взгляд ясных голубых глаз, и выказываемые по отношению к Ричарду уважение и дружескую преданность. Но эта женщина видела и делала такие вещи, которые невозможно даже представить. Одна из самых могущественных колдуний, когда-либо рождавшихся на свет, она обладала невероятной силой, с которой стоило считаться. Более того, Никки была из тех людей, которые заслуживали правды. Не то чтобы он старался скрыть от нее что-то - у него просто не было времени все обсудить. На самом деле ему хотелось бы, чтобы она уже знала обо всем, и высказала свое мнение. Особенно насчет секретной библиотеки Бараха и книги, предназначенной для Ричарда. Той, что Барах доверил спрятать своей жене - до того дня, когда в мире снова появится боевой чародей, чтобы продолжить его дело.

Ричард вздохнул. Хорошо бы рассказать ей все. Поведать историю целиком и иметь возможность вместе с ней обсудить этот и другие вопросы. Но времени нет. И он решил отложить детальные пояснения до более удобного момента.

– Лотейн был шпионом Древнего мира и, скорее всего, видел, что им не победить в этой войне. А может, просто был чересчур осторожен. В любом случае, отправившись в Храм Ветров, он посеял зерна своего дела и позволил ему возродиться в будущем. Он обеспечил рождение сноходца. Барах не смог предотвратить этого, и потому сделал лучшее что мог - позаботился, чтобы в мир пришел противник сноходца - боевой чародей.

Потерявшая дар речи, Никки могла лишь смотреть на него. Ричард повернулся к Бердине.

– Так что общего имеет эта история с Барахом и Главными хранилищами?

Бердина оглянулась еще раз, проверяя, достаточно ли далеко солдаты.

– В своем дневнике Коло писал, что среди очень влиятельных людей ходили слухи о том, что Барах, возможно, предатель. И если так, то в Храме Ветров он мог совершить непоправимое.

Ричард недовольно покачал головой.

– А в чем они его подозревали?

Бердина пожала плечами.

– Я пока не смогла выяснить. Об этом говорили только шепотом. Все были предельно осторожны. Никто не хотел выступить первым, открыто обвинить Бараха в предательстве и разозлить не того человека. Барах все еще был уважаем многими, такими, как Коло. Вполне возможно, ни у кого не было даже конкретных обвинений, только подозрения, что он мог что-то сделать. Не забывайте: после Бараха никто больше не мог войти в Храм Ветров. До тех пор, пока не вошли вы. Очевидно, они боялись также и Магду Сирус. Женщину, которая стала первой исповедницей.

– Да, я помню, - сказал Ричард, - Странно… Нечто настолько разрушительное, как они предполагали, должно было бы проявиться более явно.

– Нет, - тихо сказала Бердина, как будто призраки прошлого могли услышать ее.
– В этом-то все и дело. Они боялись, если об их догадках станет известно, это может посеять панику, и люди сдадутся. Не забывайте, все еще шла война. И все еще стоял вопрос, победят ли они, или хотя бы выживут. Волшебников беспокоил боевой дух их людей; продолжая бороться, они одновременно пытались найти путь к победе. И посреди всего этого, небольшой круг высокопоставленных людей был обеспокоен тем, что Барах мог совершить что-то ужасное в Храме Ветров. То, что изначально делать не предполагалось.

Ричард вскинул руки.

– Например?

Лицо Бердины напряженно застыло.

– Не знаю. Коло лишь намекнул на это. Он верил в Бараха. И злился на то, что эти люди, делали то, что делали. Но в то же время он не желал вступать с ними в спор, потому что не занимал достаточно высокого ранга. Но есть в дневнике одно упоминание, от которого у меня мурашки пробегают по коже. Я не знаю, касается ли это Бараха… Вернее, не могу сказать, чем конкретно это с ним связано…

– О чем там говориться?
– Вместе с Ричардом, Кара и Никки тоже склонились к ней.

Бердина вздохнула.

– Он писал том, какая мерзкая стояла погода, и как всем надоел дождь. И среди этого случайно упоминается, как он был расстроен, когда узнал из своих источников о том, что "они" сделали пять копий книги, которую нельзя копировать.

Ричард застыл, а по спине пробежал холодок.

– И вскоре после этого, - продолжала Бердина, - в его записях снова начинают упоминаться Главные хранилища.

– Так ты думаешь… Они спрятали эти копии, которые не должны были делать, в Главных хранилищах?

Бердина улыбнулась и подперла пальцем висок.

– Теперь вы начинаете задавать те же вопросы, что задавала себе и я.

– И он нигде не упомянул, какую книгу они скопировали?
– спросила Никки, - Никаких намеков?

Бердина покачала головой.

– Это та часть, от которой у меня мурашки по коже. Но там было нечто большее, чем просто эти слова.

– Что ты имеешь в виду?
– нетерпеливо спросила Никки.

– Знаешь, когда целую вечность работаешь над переводом, то постепенно начинаешь чувствовать настроение автора, ход его мыслей, скрытое значение слов. Даже не записанных.