Спинозы, определение causa sui, гласит, что она есть то, cuius essentia involvit

existentiam, sive id, cuius natura поп potest concipi, nisi existens (сущность чего

заключает в себе существование или то, природа чего не может быть представлена

несуществующей); нераздельность понятия и бытия есть здесь основное

определение и основная предпосылка. Но какое понятие обладает этой

нераздельностью с бытием? Не понятие конечных вещей, ибо последние суть именно такие

вещи, существование которых случайно и сотворено. — То обстоятельство, что у

Спинозы одиннадцатая теорема, гласящая, что бог необходимо существует,

сопровождается доказательством и что точно так же сопровождается

доказательством двадцатая теорема, гласящая, что существование бога и его сущность есть

одно и то же, — это обстоятельство есть только излишний формализм,

стремящийся ничего не оставлять без доказательства. Бог есть субстанция (и даже

единственная субстанция), субстанция же есть causa sui, бог, следовательно

необходимо существует — все это доказательство означает только то, что бог есть то,

понятие и бытие чего нераздельны.

Логика. 9

130

жащееся в своем поступательном двияжении конечных опосредствований,

познает лишь конечное и не содержит в себе истины; эта точка

зрения требует от нашего сознания о боге, чтобы оно не шло дальше

указанной, совершенно абстрактной, веры *).

2) Современная точка зрения при этом, с одной стороны, ничего

не меняет во введенном Декартом методе обычного научного познания

и ведет возникшие из этого метода науки об эмпирическом и конечном

по тому же самому пути, а с другой, — рассматриваемая точка зрения

отвергает этот метод, и так как она не знает никакого другого, то она

отвергает всякие методы в знании о том, что бесконечно по своему

содержанию. Она отдается поэтому дикому произволу фантазии и

уверений, моралистическому самомнению и высокомерию чувства или

безмерному капризу и рассуждательству, которое с наибольшей

силой обращается против философии и философем. Ведь философия

не дозволяет ни голых уверений, ни фантазий, ни произвольного

шатания мысли в рассуждениях.

§ 78.

Мы должны, поэтому, отбросить противоположность между

самостоятельной непосредственностью содержания или знания и якобы

несовместимым с нею столь же самостоятельным опосредствованием; мы

должны отбросить эту противоположность, потому что она

представляет собою одно лишь предположение и произвольное уверение. Мы

точно так же должны отказаться при вступлении в науку от всех

других предположений или предубеждений, почерпнутых из

представления или из мышления, ибо лишь в науке должны подвергнуться

исследованию все подобного рода определения, лишь в науке мы

познаем, что такое эти определения и их противоположности.

Примечание. Скептицизм, как проведенная через все формы

познания отрицательная наука, был бы подходящим введением, в кото-

*) Ансельм„ напротив, говорит: «Negligentiae mihi videtur, si postquam

confirmati sumus in fide, non studemus, quod credimus intelligere» («Tract.

cur Deushomo»). (Мне кажется небрежением, если, утвердившись в вере, мы не

стараемся понять то, во что мы веруем). Эти слова Ансельма в связи с

конкретным содержанием христианских учений вадают куда более трудную

задачу познанию, чем та задача, которую имеет в виду рассматриваемая нами

современная вера.

ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛОГИКИ И ЕЕ РАЗДЕЛЕНИЕ 131

ром доказывалась бы ничтожность таких предположений. Но он был

бы не только безотрадным, но также и излишним путем, потому что

диалектический момент сам составляет существенный элемент

положительных наук, как мы это тотчас же покажем. Впрочем, и помимо

этого скептицизму тоже пришлось бы отыскивать конечные формы

только эмпирически и ненаучно и брать их как данные. Требование

осуществления такого скептицизма совпадает с требованием, чтобы

науке предшествовало сомнение во всем, т. е. полное отсутствие

предпосылок. Это требование подлинно осуществляется в решении