— Да-да, я слышала звон, тонкий звон, — пропела совершенно успокоенная Синь-эй. — Звон, звон, звон…

Патриция неожиданно развернулась, побежала назад и, не раздумывая, прижалась ухом к колоколу. Затихла, стараясь не дышать. И совершенно отчетливо различила два гулких удара. Отпрянула. Остановилась, растерянная, не зная, что делать, что думать.

— Где вы? — звала Синь-зй.

— Здесь, — отвечала Патриция, подбегая к девочке. — Показалось — обронила платок, а он у меня в кармане.

Она запыхалась, словно заново поднялась в гору. Синь-эй, занятая собственными переживаниями, не обратила на это внимания.

Брат Синь-эй уже ждал у ворот. Девчушка кинулась вперед, намереваясь рассказать о колоколе. Брат предусмотрительно выставил вперед руки, поймал ее на бегу, строго сказал:

— Останься здесь.

Синь-эй поняла, что поведать о колоколе придется привратнику. А привратник понял, что выслушать рассказ придется ему. Вид у обоих был невеселый.

Эндо с Патрицией, следуя за провожатым, прошли во внутренний двор. Здесь брат Синь-эй зажег фонарь. На мгновение Патриции почудилось, что они находятся за пределами монастыря — так густо росли вокруг сосны. Меж сосен вилась узкая тропинка, выложенная плотно подогнанными камнями. Эндо посветил фонариком в стороны. За деревьями угадывался ряд построек.

Патриция брела по тропе, глядя себе под ноги, пытаясь понять, слышала она звук колокола или нет. И если слышала, то что он сулит? Какие тревоги и беды могут ожидать теперь, когда рядом Эндо? Или ее обманул шум крови в ушах? Или разыграл кто-то из монахов, случайно оказавшийся рядом — невидимый в темноте?

Сосны расступились. В центре крохотной поляны возвышался двухэтажный павильон. Тропа вела к нему, крупными петлями обегая валуны. Поднявшись на ступени, брат Синь-эй позвонил в маленький колокольчик. Пояснил:

— Библиотека здесь.

Перегородки раздвинулись, на веранду хлынул поток света и появился худой высокий человек. Молча поклонился. Патриция с Эндо ответили на поклон и обернулись, в один голос благодаря проводника.

— Синь-эй… — начала Патриция.

Монах понял с полуслова.

— Отведу домой.

Попрощался и ушел. Человек, встречавший гостей на пороге, снова поклонился и молча повел их на второй этаж.

Высокие ширмы разгораживали зал. За ширмами лежали циновки и стояли низенькие столики, возле которых надо было сидеть на коленях.

Тихим и мягким голосом монах спросил:

— Вас интересуют легенды, посвященные чайной посуде?

— Только чайникам, — отрезал Эндо.

— Таких легенд более двухсот. Точнее, двести двадцать семь, — тихо и вежливо отвечал библиотекарь. — Предпочтете ознакомиться с древнейшими, потом перейти к более поздним — или наоборот?

Патриция растерянно посмотрела на Эндо. До этой минуты она не представляла, сколь сложную работу предстоит проделать. Как из двухсот с лишним легенд выделить нужную? Ведь они даже не знают хорошенько, что искать.

— Начнем с древнейших, — решительно заявил Эндо.

Монах поклонился, скрылся за ширмами и вскоре вернулся, бережно неся свитки. Патриция осторожно развернула первый. Эндо склонился над ее плечом.

— Читайте вслух. Это — по-старотайански. Я не понимаю.

— Чему же вы учились?.. — начала Патриция.

Эндо взглянул на нее в упор. Патриция запнулась.

— Ах, простите… Этот свиток нам не понадобится. История относится к тем временам, когда чай заваривали не в чайнике, а…

— Понятно, — перебил Эндо. — Фарфоровые чайники вошли в моду около двухсот лет назад. Это облегчает поиск.

Он снова объяснил библиотекарю, что требуется. Тот удалился, беззвучно ступая по циновкам, унося бесценные свитки. Патриция воспользовалась его отсутствием, чтобы встать и потянуться — от сидения на коленях ноги мгновенно затекли. Лицо Эндо осветилось улыбкой и вновь стало замкнутым, жестким. Вернулся библиотекарь.

— Когда чайник перевернули, на донышке выступил иероглиф власти. И все склонились, признав князя… — Патриция отложила свиток и принялась яростно тереть глаза. — Не похоже на разгадку. Разве что убийца задумал стать властелином мира… Какая рукопись по счету?

— Тридцать вторая.

— Сколько осталось?

— Сто тридцать девять, — терпеливо ответил Эндо: Патриция задавала этот вопрос после каждого прочитанного свитка.

— С каким восторгом я изучала бы их на досуге, — мечтательно произнесла Патриция. — Если бы не требовалось ловить убийцу.

Она несколько раз крепко зажмурилась — перед глазами плясали иероглифы.

— Итак, в чайнике хранится напиток бессмертия, из одного чайника можно напоить умирающее от жажды войско, с помощью чайника можно отличить врага от друга, утрата заколдованного чайника навлекает проклятие на весь род… Не остановиться ли на этой версии? Убийца нечаянно потерял чайник и теперь пытается отвести проклятие от своей семьи. Убедительно?