–  Мисс Уитмэн, - прочувствованно проговорил он, - я мог бы ответить на этот вопрос без единого слова, притом таким способом, который потряс бы все ваше неискушенное существо.

Нежно- персиковые щеки Кины побагровели от смущения, и Николас неудержимо расхохотался:

–  Вижу, ты меня отлично поняла. А теперь давай покончим с глупыми вопросами. Дай мне немного поспать. Твои прикосновения… ну, скажем так, несколько беспокоят меня,

Кина едва не задохнулась от смеха.

–  Сплошные жалобы, - поддразнила она, радуясь, что ее близость действительно волнует его, и значит, он испытывает к ней не только товарищеские чувства.

–  Может быть, тебе лучше снять платье, чтобы обсудить этот вопрос?
– предложил Николас, прищурясь.

–  Зачем это мне снимать платье?
– с притворной наивностью спросила Кина, поднимаясь с кровати и приглаживая ладонями смятый на бедрах бархат.

– Ты искушаешь судьбу, Лисичка, - пробормотал Николас, меряя ее долгим взглядом.

Кина ответила на это со всей серьезностью:

–  Ты считаешь, что если мы с тобой все-таки займемся любовью, это будет настолько ужасно?

–  Для женщины, которая постоянно от меня бегала, ты что-то чересчур расхрабрилась, - заметил Николас.

Кина уставилась себе под ноги.

–  Это нервное.

–  Знаю. Но смущение не лучшее чувство для начала любовной связи, - заявил Николас.
– Сначала выбрось из головы Харриса, а потом уже делай мне такие предложения, Кина, - добавил он со скрытой угрозой в его голосе.
– Так уж со мной всегда - или все, или ничего.

Кина не знала, воспринимать эти слова как оскорбление или как комплимент. Кроме того, ее потрясла собственная смелость. Она никогда не была прежде настолько откровенной ни с одним мужчиной.

–  Ты не понимаешь насчет Джеймса… - тихо начала она.

–  Не понимаю?!
– Николас опытным взглядом окинул ее стройную фигуру.
– Я понимаю тебя куда лучше, чем тебе кажется. Не надо никому ничего доказывать, Кина. Ты уже и так завоевала себе место под солнцем. Но какая-то часть тебя хочет заставить твое прошлое признать эти достижения. В частности, таким прошлым для тебя является Джеймс Харрис.
– Николас устало откинул голову на подушку.
– Что ж, играй в свои игры, голубушка. Но не жди, что я стану тебе помогать. Я не хочу быть дублером другого мужчины.

–  Да как ты смеешь!
– взорвалась Кина.

–  Ты меня хочешь?
– неожиданно сухо спросил Николас.

Кина открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Хочет ли она его? О да, безусловно, но вопрос в том, чего именно…

–  Вот когда ты сможешь ответить мне на этот вопрос без колебаний, у нас с тобой состоится долгая и приятная для обоих беседа, - негромко проговорил Николас.
– А сейчас уходи и дай мне поспать.

–  С удовольствием, - выпалила Кина и бросилась к двери.

–  Кина!

Она застыла, положив руку на дверную ручку.

–  Что?

–  Тебе не приходило в голову, что единственная причина, по которой тебе сейчас необходим Харрис, заключается в том, что в прошлом он был для тебя недоступен?

Кина открыла дверь тихо, но, переступив порог, яростно захлопнула ее за собой.

На следующее утро за завтраком Мэнди почувствовала что-то неладное. В доме было необычно тихо: маляры, обещавшие закончить работу к вечеру, еще не пришли, а Кина и Николас не перекинулись за столом и парой слов.

Кина исподтишка бросила на него взгляд и увидела, что он терпеливо и с явным удовольствием разглядывает мягкие округлости ее груди под желтым свитером, который она надела сегодня в комплект к куртке и брюкам для верховой езды.

Когда они расправились с омлетом, ветчиной и бисквитами, Мэнди пошла за кофейником. Заметив выражение лица Кины, Николас негромко рассмеялся и откинулся на спинку стула с видом сытого льва. Его черные густые волосы были слегка встрепаны, а в глазах виднелись красные прожилки. Но красная, рубашка так выгодно подчеркивала смуглость его кожи, а темные брюк и так безупречно обтягивали его стройные мускулистые ноги, что Кина не могла найти в его облике ни одного изъяна.

–  За все утро ты мне и двух слов не сказала, - заметил Николас, развалясь на стуле с видом человека, нашедшего для себя новое хобби и намеревающегося насладиться им в полной мере.

–  А что бы ты хотел услышать?
– с медовой любезностью осведомилась Кина.
– Цитату из адресной книги Геттисберга или монолог из «Гамлета»?

–  Как насчет моей любимой песенки «Я люблю тебя всей душой»?

Кина попыталась не покраснеть, но это ей не удалось.

–  Нет, - суровым тоном ответила она.