–  Что ж, голубушка, ты хочешь сказать, что мне не о чем беспокоиться?
– с насмешливой улыбкой спросил Николас.

–  Мэнди принесет тебе что-нибудь перекусить, - сказала Кина.

–  Конечно.

–  А вот и Джеймс, - пробормотала Кина, услышав шум приближающегося автомобиля.

Николас пожал плечами.

–  Желаю приятно провести время. Если удастся.
– С этими словами он вернулся в кабинет и притворил за собой дверь.

Ресторан «Магнолия» был лучшим во всем Эштоне - изысканный, даже с некоторым намеком на великолепие, от которого у Кины девять лет назад перехватывало дыхание. Усаживаясь за стол, она одобрила интерьер, как того требовала любезность. Однако в действительности на нынешнюю искушенную Кину ресторан не произвел большого впечатления. Официант принес меню. Джеймс задумчиво посмотрел на Кину через стол. Его голубые глаза одобрительно сверкнули.

–  Все-таки до чего же ты изменилась!
– в который раз негромко отметил он.

По спине Кины пробежал холодок, совсем не похожий на те ощущения, которые она предвкушала при мысли об этом одобрительном взгляде Джеймса. А жаль! Ведь Кина была почти убеждена, что в подобной ситуации чувство удовлетворения прямо-таки захлестнет ее. Она беспокойно заерзала на стуле. Николас испортил ей все развлечение. Что же с ним теперь делать? К завтрашнему утру о его появлении в доме Уитмэнов станут судачить за утренним кофе в половине домов Эштона. Не то чтобы Кина боялась сплетен… просто у нее были свои планы, а Николас обязательно нарушит их, если не удастся каким-то способом его выпроводить.

–  Я что-то не то сказал?
– озабоченно спросил Джеймс.

Кина мысленно обругала себя за рассеянность.

–  Нет, что ты.
– Она изобразила на лице подобающую улыбку и храбро дотронулась до изящной руки Джеймса.
– Хорошо, что ты меня сюда привел. Помнишь, как открывался этот ресторан? Мэр Хендерсон перерезал ленточку, а первым посетителем был губернатор.

–  Он был другом Макса, - припомнил Джеймс, имея в виду владельца ресторана Макса Келлса.

–  Как поживает Макс? Джеймс пожал плечами:

–  Думаю, прекрасно. В последнее время я был слишком занят, и времени на светское общение не хватало.
– Джеймс снова уставился на нее задумчивым взглядом, отвлекшись от созерцания только при появлении официанта.
– Ты действительно стала другой, - повторил он.
– Бархатные платья, изящество, утонченность… Ты и в самом деле работаешь в текстильной промышленности?

–  С этого я начинала, - пояснила Кина.
– Но теперь я модельер. Мои модели заказывают самые фешенебельные магазины Штатов… и других стран.

–  Значит, ты живешь не на деньги твоего… твоего гостя?
– с очаровательной прямотой полюбопытствовал Джеймс.

Такой вопрос был бы уместен в устах любого человека, не знающего о необычном характере ее отношений с Николасом; однако, услышав его от Джеймса, Кина немедленно вспомнила жестокое оскорбление, нанесенное ей много лет назад.

–  Нет, - холодно ответила она.
– Николас меня не содержит.

–  Николас?
– переспросил Джеймс.

–  Николас Коулман, - уточнила Кина, вертя в длинных пальцах хрустальный бокал.
– Владелец компании «Коулман текстиль», - добавила она.

Брови Джеймса подскочили чуть не к потолку.

–  Очень известная компания, - пробормотал он.

–  Естественно, - с улыбкой подтвердила Кина. Огромные владения Николаса, само собой, не шли ни в какое сравнение с крошечной компанией Джеймса, делами которой он занимался в свободное от скромной адвокатской практики время. Николас за смешную, с его точки зрения, сумму мог бы скупить все имущество этого провинциального юриста, и Джеймс отлично понимал это.

–  Он твой любовник?
– продолжал расспрашивать Джеймс, притворяясь, что им движет простое любопытство, хотя Кина знала, что это не так. Он нервно крутил в руке салфетку и неотрывно смотрел Кине в глаза.

Она лишь улыбнулась.

–  Расскажи мне лучше, как у тебя идут дела, - сказала она, проигнорировав его вопрос.

Джеймс пренебрежительно пожал плечами:

–  Какие дела? На фабрике? Ну могло быть и хуже. У меня лично?
– Он негромко рассмеялся.
– Оказывается, на свете существует одиночество.

–  Неужели?
– рассеянно отозвалась Кина.
– У меня на одиночество нет времени. Я слишком занята.

–  Ты решила задержаться здесь по какой-то особой причине, Кина?
– внезапно спросил Джеймс.

Кина встретилась с ним взглядом. Ведь были и светлые времена, когда они с Джеймсом шутили и смеялись, когда они вдвоем гуляли в лесу. Но вслед за этим Кина с неизбежностью припомнила тот последний вечер, когда она стала женщиной…

–  Господи, Кина, как я по тебе соскучился!
– ласково проговорил Джеймс, касаясь ее руки и с улыбкой поглаживая ее.

«Не поддавайся!
– твердо напомнила себе Кина.
– Не слушай его!»

Однако обаяние прошлого было так сильно, а Джеймс так красив, и она помимо воли уже начала поддаваться…