Лукас не мог вспомнить, когда еще чувствовал себя столь виноватым. Рейчел устроила ему выволочку. Он не подумал. Ни о Коди, ни о том, что могло произойти. Он знал лишь, что в его возрасте уже объезжал ранчо верхом вместе с отцом. Но ведь он вырос здесь и ездит на лошади чуть ли не с пеленок. А Коди — мальчик городской. Она абсолютно права. Из него бы вышел никудышный отец. Он не знает, не умеет, не понимает…

— Простите, Лукас, — вздохнула вдруг Рейчел.

У Лукаса чуть не подкосились ноги.

— Не вам нужно извиняться, а мне. Вы правы. Я ничего не знаю о детях, — глухо пробасил он.

Она покачала головой.

— Нет, я чересчур опекаю его. Вы правы. С моей стороны несправедливо ругать вас. Вы никогда не были отцом.

Лукас хотел сказать, что почти стал им, но не смог. Он никому не говорил, что чувствовал, когда Дебра потеряла ребенка. И уж тем более не станет ничего рассказывать женщине, которая через несколько дней уедет. Женщине, которую он не хочет видеть уезжающей. Женщине, о которой старается не мечтать. И тем не менее постоянно мечтает.

Она посмотрела на него, и он чуть не бухнулся на колени, когда увидел, что в глазах у нее стоят слезы.

— Он мой ребенок, Лукас. Он все, что у меня есть. Если с ним что-то случится…

Лукас прежде не замечал ранимости Рейчел. С того момента, как она въехала во двор ранчо, он наблюдал многие стороны ее характера: силу, решительность, страх, доброту, веселость, но никогда не думал, что она может быть столь ранимой. Хотелось заключить ее в объятия, дать понять, что он рядом, он поможет. Но тогда его уже не остановить. Он столько дней мечтает поцеловать ее. Узнать, так же сладки на вкус ее губы, как запах, который преследует его днем и ночью.

Мягкий голос Рейчел вернул его к реальности.

— Вы простите меня, Лукас? Вы были так добры ко мне. Не знаю, что бы я без вас делала.

С мучительным стоном Лукас схватил ее и притянул к себе. С жадностью голодающего он впился в ее губы. Рейчел застыла, упершись ладонями в его грудь. Он ожидал, что она оттолкнет его, но почувствовал, что она, наоборот, расслабилась. Ее руки скользнули вверх и обхватили его шею, а сама она прижалась к Лукасу. Он сжимал ее в объятиях, пока язык трогал, пробовал сладкие губы. Ее рот приоткрылся, и его язык погрузился внутрь, исследуя манящие глубины. Запах персиков захватил его. Он опустил руки ниже, приподнимая Рейчел, прижимая еще крепче к своему отвердевшему телу. Ее пальцы запутались в его волосах. Настойчивый голос где-то в глубине сознания твердил, что Лукас совершает фатальную ошибку, но он не мог остановиться.

Рейчел, должно быть, услышала тот же голос, потому что оторвалась от его рта. Неровное, частое дыхание вырывалось сквозь приоткрытые губы, вспухшие от поцелуя.

Лукас уронил руки, едва заглянул в ее глаза. Испуг, явный и неподдельный, светился в них.

Он не успел ничего подумать, как она развернулась и выбежала, исчезнув в солнечных лучах.

Только тут до него в полной мере дошло, что он натворил. Со стоном он привалился к ближайшему столбу.

Рейчел никогда не простит его. Черт, он сам себя никогда не простит.

Рейчел не помнила, как очутилась в доме. Если б дело заключалось только в горящих щеках, это еще полбеды. Но от поцелуя Лукаса каждая клеточка ее тела вспыхнула жарким пламенем. И ведь она ответила на него. Больше того, она его хотела. Хотела страстно, отчаянно.

Она прикрыла за собой дверь и сняла куртку.

— Что такое, Коди? — Мысли метались в голове, словно табун диких лошадей, поднимая пыль забытых эмоций.

Мальчик стоял потупившись.

— Я вымыл руки.

Его расстроенный вид заставил Рейчел опуститься перед ним на колени.

— Ах, Коди, прости меня, — проговорила она, ласково обнимая сына. Слезы жгли ей глаза, но она сдержала их. — Я была несправедлива к тебе. Я боялась, что ты свалишься и покалечишься. Конь такой огромный, а ты…

— Мне уже шесть лет, мам, — последовал приглушенный ответ.

Рейчел улыбнулась.

— Да, ты растешь. Ты уже больше не мой малыш. — Пригладив пальцами его волосики, она вздохнула. — Хочешь попробовать еще раз?

Он взглянул в сторону двери и покачал головой.

— Обещаю, что не буду вмешиваться, солнышко.

— Ты ведь доверяешь Лукасу, да?

Она кивнула, не в силах сказать ни слова. Она доверяет Лукасу, когда дело касается Коди. Но как быть с ней? Может, она не доверяет себе? Если уж на то пошло, возможно, Лукас управляется с Коди даже лучше, чем она. Малыш никогда не станет настоящим мужчиной, если она будет и дальше его опекать. Она и глазом не успеет моргнуть, как ему уже исполнится двадцать, а он останется маменькиным сынком, точно как — мысли Рейчел резко затормозили — точно как Стивен.