Едва дыша, она стояла посреди комнаты и прижимала кулачки к груди. Потом она, будто во сне, увидела, как Бранд пересекает комнату и опирается на косяк. Он наклонил голову, и она в замешательстве смотрела, как он дважды стукнулся о косяк. Но он ничего не сказал, и через несколько мгновений дверь за ним захлопнулась.

Изабелла еще долго стояла неподвижно, как ледяная статуя, не сводя глаз с двери, за которой исчез Бранд. Понемногу она стала оттаивать. Дотронулась до своих губ, вспомнив, как Бранд заявил, что оставит ей кое-что, чтобы ей было о чем подумать. Как будто ей нужно напоминать о нем. Зачем он поцеловал ее? В своем бизнесе он безжалостен, это правда, но на него не похоже просто так без всякой причины делать больно.

Она закрыла лицо руками и упала на диван, на котором прежде сидел Бранд и который еще сохранял тепло его тела. Ей захотелось поплакать, но слез не было. И какой смысл плакать? Она сама отказалась от Бранда и от брака без любви. Сама предпочла жить так, как все последние пять лет — без мужчины, но зато с дочерью, которая приносит в ее жизнь радость и смех. И если Бранд решит бороться с ней за Конни, как он намекал… Что ж, она не сдастся без борьбы.

Изабелла кивнула, как бы подтверждая свое решение, потом взяла ножницы и начала распарывать штопку на блузке. Закончив с этим, она повернулась к телевизору. Молодая пара страстно обнималась на ярко-зеленом ковре. Понаблюдав за нею, она выключила телевизор и пошла спать.

Лежа на холодных простынях, она ждала, когда они нагреются от ее тела, и вновь и вновь прокручивала в голове предложение Бранда. Может ли она… Хочет ли изменить свое решение? Нет.

Она никогда не будет жить с мужчиной, который ее не любит.

Даже если этот мужчина Брандон Райдер.

Звонил телефон. Изабелла выскочила из ванной комнаты, обмотав голову полотенцем. Еще не сняв трубку, он уже поняла, что это Бранд, и без слов отдала ее Конни.

Три дня она не разговаривала с Брандом, и у нее не было желания разговаривать с ним сейчас. Его поцелуй взволновал ее больше, чем она признавалась даже самой себе… И еще ее беспокоили его отношения с Конни.

— Мамочка! Папа хочет, чтобы я провела на Болотах следующий уик-энд. Можно? Можно, мамочка? — Конни повернулась к ней с сияющими глазами. — Приедет бабушка Мэйрид.

У Изабеллы душа ушла в пятки. Ну, как тут скажешь «нет»?

— Дай мне поговорить с отцом, — ответила она, осторожно, словно это невзорвавшаяся граната, беря трубку из рук прыгавшей от радости дочери.

— В чем дело? — поинтересовался Бранд. — Хочешь приехать с ней? На своих условиях?

Его голос звучал так, как будто еще немножко — и он сорвется. Она представила, как он скрипит зубами.

— Нет, — ответила она, держа трубку подальше от уха. — Дело в том, что я не хочу ехать.

Она не сказала, что не может даже и подумать о том, чтобы снова жить рядом с ним в доме, который мог бы быть ее домом… при других обстоятельствах. И не сказала, что не горит желанием новой встречи с Мэйрид. Она предполагала, что свекровь обзовет ее дурой за отказ от предложения Бранда. Мэйрид наверняка уверена, что секс может привести к любви. Но их не приведет.

— Ну?

Она с трудом сообразила, что Бранд задал ей вопрос.

— Ладно, — ответила она. — Договорились. Я полагаю, Конни может побыть у тебя и одна. Она уже познакомилась с Болотами, и пока твоя мать там…

— Прекрасно, — прервал ее Бранд. — У меня в субботу с утра встреча. Поэтому, если тебя не затруднит, привези ее сама.

— Нет, я…

Она замолчала, не в силах ничего придумать для отказа. Но ей не хотелось ехать к нему. Ей не хотелось видеть Мэйрид. Но правду говорить не стоило.

— Если хочешь, мы можем встретиться, — предложила она. — Например, в парке.

Бранд тяжело вздохнул.

— Ладно. У озера Минору около десяти. Я заберу Конни по дороге. Там мы не разминемся. Идет?

Тоже мне, идет! Парк-то ближе. Однако он говорил так, словно она была дебилкой, которая не в состоянии застегнуть на себе пуговицы. И она не стала с ним спорить.

— Ладно.

В субботу, благодаря ее недюжинному умению ориентироваться в незнакомом месте, они добрались до озера ровно в десять. Бранда нигде не было видно.

— Смотри, мамочка. Утки! — кричала Конни, бегая у самой кромки воды. — И… и…

— Голуби, — подсказала Изабелла, когда стайка птиц с переливающимися всеми цветами радуги грудками слетелась к ее ногам.

Но Конни уже мчалась к каменной дорожке, пытаясь догнать процессию диких уток. Изабелла поспешила за ней, жалея, что не может спокойно насладиться ароматом весенней зелени.

— Оставь в покое уток! — крикнула она. — Конни, посмотри лучше на водопад.