В следующую субботу, когда Бранд громко постучал в дверь, Изабелла уже в платье и с красной гвоздикой в волосах, ждала его в гостиной вместе с Конни и Эдвиной.

Она вздрогнула.

— Я открою, — опередила ее обиженная Конни.

Она дулась, потому что ей не разрешили навестить Пушка. Изабелла попыталась объяснить ей, что у миссис Крэкитт грипп, но Конни, еще не вполне полагавшаяся на недавно объявившегося отца, не очень ей поверила.

Когда она открыла дверь, Бранд подхватил ее и закружил по комнате, поэтому не сразу заметил Изабеллу, стоявшую возле потертого коричневого дивана.

— Привет, Бранд!

Она наклонилась за своей накидкой и, только когда выпрямилась, обратила внимание на странное выражение его лица.

— В чем дело? — быстро спросила она. — Что-то не так?

Бранд покачал головой и отпустил Конни.

— Нет, — сказал он резко, пугая Изабеллу. — Все в порядке. Мы можем ехать?

Он протянул ей руку, и Изабелла медленно пошла ему навстречу. Когда она просунула руку ему под локоть, то подумала: интересно, что чувствовали жены Синей Бороды, пришедшие на первое свидание с мужчиной, который вскоре должен был стать их мужем.

Бранд повел Изабеллу к лимузину, вдыхая свежий аромат ее волос. Черт возьми, она не имеет права так сладко пахнуть, когда они оба знают… Впрочем… Он представления не имел, что Изабелла знает, а что — не знает. Она, правда, задавала ему разные вопросы, но одному Богу известно, догадывается ли она о том, как сильно он ее хочет. Даже здесь, в лимузине. Он хочет уложить ее на мягкое сиденье и сорвать с нее это дурацкое платье, в котором она — само искушение дьявола.

Он, верно был не в себе, когда покупал ей это платье, мрачно подумал Бранд, глядя на изящную черную туфельку, выглянувшую из-под подола. А мог бы предвидеть. Он уже давно не в себе, с тех пор как она впервые взглянула на него влюбленными глазами и сплела паутину, из которой ему никогда не вырваться.

Он забыл о своем горе. Совсем забыл. Черт, он даже не помнит, какого цвета были у Мэри волосы. В данный момент его мучило неодолимое желание, какого он не знал с той незабываемой ночи, когда была зачата Конни.

Бранд смотрел на затылок шофера и думал о нежной и лживой улыбке Изабеллы, благодаря которой она могла вертеть им, как хотела. Вот и в ее квартире, когда она направилась к нему в полыхавшем огнем платье, он едва не потерял над собой контроль. Он был готов на что угодно. Правда, заметив ее удивление, взял себя в руки.

Он поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Изабелла забилась в угол и настороженно поглядывала на него, словно боялась, что он в самом деле накинется на нее прямо здесь. А что, если попробовать? В первый раз, когда он взял ее, он был настолько пьян и убит горем, что ничего не понимал. Во второй раз он был вне себя от ярости. И оба раза она ему не отказала. Если это случится еще раз (поскорей бы, а то так недолго сойти с ума), все будет по-другому. Это он знает твердо.

Правда, она ждет от него любви. Он скользнул взглядом по ее стройной фигурке.

Изабелла. Прекрасная Изабелла. Огненно-алая мечта любого мужчины. Изабелла, которая научила его недоверию.

Мельком он подумал, что совсем нетрудно превратить мечту в реальность, всего лишь признавшись ей в любви. Соврать. Но он терпеть не может лгунов. Она тоже лгала ему. Будь он проклят, если станет таким же, как она.

— Что не так? — прервала она его размышления, и в ее голосе он неожиданно услышал нервозные нотки. — Ты ведь хотел, чтобы я надела платье?

Бранд невесело засмеялся хлопнул себя по лбу.

— Все так, — сказал он. — Просто ты сводишь меня с ума. Конечно же, я хотел, чтобы ты надела это платье. Но, Бог мой, это ужасно.

Изабелла нахмурилась.

— Не понимаю.

— Понимаешь. А если нет, то быстро поймешь на приеме.

— О чем ты, Бранд?

Он наклонился к ней, упираясь кулаками в мягкую полку сиденья. Господи, да она в самом деле нервничает. Он даже не представлял, что у нее может дрожать голос. Как же ему быть со взвинченной Изабеллой? Он не думал, что это возможно, ведь она всегда такая решительная, такая удивительно уверенная в себе.

— Не беспокойся. Я тебя не обижу, — хрипло проговорил он.

Она удивленно посмотрела на него.

— Знаю. Но ты сказал о приеме… Что там будет?

Ах, вот в чем дело. Ее заботит первое официальное появление в качестве его жены… Или первое появление в свете…

Он улыбнулся, ощутив непривычное желание опекать эту красивую молодую женщину, которую обычно ему хотелось наказать.

— Я хотел сказать, — ласково проговорил он, — что любой мужчина с радостью отдаст зуб или любую другую часть своего тела, чтобы сегодня вечером поменяться со мной местами. Но у них ничего не выйдет.