— И что дальше? Тебе бы стало от этого легче?

— Да! Я получил бы незабываемое удовольствие!

— Такое же, как в прошлый раз?

— А что в прошлый раз? — все еще продолжал упрямо настаивать на своем Лот, хотя решимости в его голосе поубавилось, когда на смену ему начало приходить сомнение.

— Давай спать, — Алиор закрыл глаза. Сон подкрался к нему так близко, что он, во власти полудремы, уже видел неясные очертания далеких образов. Еще несколько мгновений…

— Аль, — но его приятель все никак не мог угомониться. Ему, охваченному чувствами и сомнениями, совсем не хотелось спать. — Как ты только можешь думать о сне! После всех тех кошмаров… Бр-р, — он нервно дернул плечами. — Я бы до самой смерти не смог глаз сомкнуть после такого.

— Ну… — вообще-то, еще утром Алиор думал так же. Но сейчас… Что-то изменилось. И он сам не понял, что. А потому задумался. И — вот удивительное дело — мысли ничуть не встревожили его, скорее наоборот успокоили: — Кошмаров больше не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю — и все, — он снова зевнул. — И хватит об этом. Я так хочу спать, что готов заснуть прямо посреди разговора.

— Что ж… — Лот тяжело вздохнул, вынужденный смириться, хотя его самого ну просто духи за язык тянули, не давая умолкнуть. — Спокойной тебе ночи.

— И тебе того же, — уже в полусне пробормотал Аль.

Ему показалось, что прошло всего лишь мгновение, когда его разбудил Лиин.

— Просыпайся, царевич.

— Уже пора? — тот, зевая, нехотя сел, и замер, протирая слипавшиеся от недосыпа глаза.

— Тише. Ты поспал, дай и остальным.

Эти слова отрезвили его, хотя и не так быстро, как ушат ледяной воды, вылитый за шиворот. Он бы предпочел нечто подобное. Ему совсем не хотелось заснуть во время дозора. Только не теперь, когда он уже почти загладил свою прежнюю ошибку. Впрочем, немного подумав, он решил, что, если станет совсем невмоготу, можно будет прибегнуть к помощи снега.

"Все из-за того, что мне не снились сны, — думал юноша, усаживаясь возле костра. Он вновь и вновь зевал. — Вот ведь напасть! Эдак мне действительно не обойтись без пригоршни снега за шиворотом…" — однако, несколько подумав, он решил чуть погодить с этим.

Что же до отсутствия сновидений… Без них ночь оказалась совершенно пуста, а время так быстротечно, словно этим можно было все исправить, заполнить…

"Лучше бы мне приснились кошмары, — оставив попытки справиться с зевотой, Алиор взял длинную палку и принялся ворошить угли в костре. — Хоть что-то….
– эта пустота не просто не понравилась ему. Она его напугала. — Неужели впереди меня ждет только эта пустота, и ничего больше?"

Сказать, что ему бы этого очень не хотелось, значит, ничего не сказать. Но от него ведь тут ничего не зависело. Или — да? Во всяком случае, ему хотелось верить в последнее.

Так или иначе, за размышлениями время незаметно прилетело. Пришло утро. Его яркий свет, подобный пленнику, торжествующему обретенную вновь свободу, проник в пещеру, засверкал неясным ореолом вокруг входа.

Сопровождаемый им, Аль выбрался наружу.

Некоторое время он стоял, закрыв глаза, и с наслаждением вдыхал свежий бодрящий воздух, в котором смешалось множество запахов — от чистого духа нетронутых снегов, до горечи сосновой смолы и хвои.

— И долго ты собираешься изображать статую? — раздавшийся возле самого уха голос брата заставил юношу, вздрогнув, повернуться.

Альнар привалился к стене, но стоят вполне уверенно, во всяком случае, палки в его руке больше не было.

— Тебе лучше? — отметив это, спросил юноша. Нужно же было о чем-то говорить, и предпочтительнее — о других, чем о себе.

— Да, — кивнул наследник, не идя дальше этого краткого ответа, должно быть — разделяя предпочтения своего собеседника. — Почему ты не разбудил Лота?

Аль-ми пожал плечами. Он и сам не знал ответа. В его поступке не было никакой причины. Просто юноша потерял счет времени. Единственным оправданием было: никто не говорил ему, что он должен это сделать.

— Я не знал… — начал было он, но брат прервал его резким возгласом:

— Перестань нести чушь! Что тут можно знать или не знать?! — но, немного помолчав, он качнул головой, не продолжая нападок.

В конце концов, это дело дозорного — будить сменщика или дежурить самому. В других условиях значение было — для странников лучше, если их проводник не клюет на ходу носом, борясь с дремой недосыпа. Но теперь, когда дорога подходил к концу…

— Ладно, не важно. Нужно разбудить всех. Пора отправляться в путь.

— Хорошо, — юноша собирался вернуться в пещеру, но брат остановил его.

— Подожди, — он на мгновение замолчал, словно размышляя, следует ли говорить то, о чем он собирался. Вообще-то, сомнения были не совсем в его характере. Вернее — ему хотелось так считать. И потому всякий раз, когда они закрадывались ему в душу, он спешил поскорее от них избавиться. — Тебе не снились больше сны о будущем?

— Нет, — качнул головой юноша. — Вообще ничего не снилось.