Шрифт:
Хорошо жить… Хорошо, что жив…
Минут десять спустя в переходе появился ротный в сопровождении своих связных.
– Как вы себя чувствуете, барон?
– Бодрым, Казимир Казимирович!
– Чудесно! Какие новости?
– Капитан Берг просил вас прибыть к нему со всей возможной срочностью!
– Сейчас иду! А вы, барон, распорядитесь протянуть на наш наблюдательный пункт телефонную связь. И выясните с Лиходеевым наши потери.
– Слушаюсь!
Удивительно! Только что тут ад земной был, а пан Казимирский выглядит так, словно не из-под обстрела, а с «шумного бала» вернулся: блестящий и слегка неопрятный.
Вернувшись в блиндаж, я велел Токмакову соединить меня с командой связи. Попрепиравшись со мной для порядка, те согласились выделить аппарат для сего благородного дела.
Вот и ладненько…
– Вашбродь! – Из нашей с Казимирским квартиры появился Савка. – Я завтрак спроворил!
– Ну идем, мой верный Санчо Панса!
– Никак нет, вашбродь, никакой я не Панча… А кто это такой есть?
– Это, Савка, верный оруженосец одного легендарного рыцаря!
– Выходит, что я оруженосец и буду, – озадаченно согласился парень.
С наблюдательного пункта открывалась жуткая панорама – куда там Бородинской.
Изрытая воронками земля, полузасыпанные траншеи, клочья проволочного заграждения. А перед ними – поле, покрытое трупами в серой форме. Я насчитал больше роты только перед нашими позициями.
Если учесть, что немцы атаковали не только здесь, но и на соседних участках…
До колючей проволоки так никто и не добежал: все полегли в поле. Немецкие окопы, кстати, придвинулись еще метров на триста.
Все как и предрекал ротный…
Среди воронок обозначилось какое-то шевеление, я схватился за бинокль: немецкие санитары ползали среди неподвижных фигур в «фельдграу».
Раненых подбирают.
На НП появились связисты с катушкой полевого телефона и аппаратом.
Сподобились!
– Ефрейтор Антонов! Куды, вашбродь, телефон-то ставить?
– Вон в подбрустверную и ставьте! И провод положите, чтоб никто не спотыкался!
– Слушаюсь! Будет исполнено!
Пока связисты возились с установкой, я попытался разглядеть немецкие позиции. С такого расстояния видно было очень мало: ломаную передовую траншею, фрагменты ходов сообщения.
Проволочного заграждения перед немецкими позициями не было – только рогатки. Если бы мы пошли в контратаку, то шансы захватить первую линию немецких окопов были бы весьма велики. Но без серьезных потерь нам ее не взять, да и с подкреплениями у нас туго.
– Готово, вашбродь! – Связист закрутил ручку телефона. – Алле! Прокопенко? Прокопенко, слушай сюда! Антонов говорит! Ага! Мы на наблюдательном второй линии. А позывной какой? Ага! И тебе не кашлять!
– Работает?
– Так точно! Позывной: «Рябина-девять наблюдательный».
– Молодцы! Благодарю за службу!
– Рады стараться!
– Сделай мне восьмую роту! – Я решил позвонить Генриху.
– Сей момент!
Связист вновь принялся орать в трубку, прорываясь к искомому адресату.
Каменный век, блин!
Рацию хочу! Уоки-токи [88] . И «Wi-Fi» с Интернетом в придачу, чтобы ролики в «YouTube» вывешивать, как американцы в Ираке и Афгане.
Мечты… Мечты…
– Восьмая, вашбродь! – протянул мне трубку ефрейтор.
88
«W a l k i e-T a l k i e» (англ.) – буквально «ходилка-говорилка». Первая в мире переносная рация, выпущенная в 1940 г. фирмой «Моторола».
– Алло! Прапорщик фон Аш у аппарата! Подпоручика Литуса к телефону!
– Будет исполнено!
Несколько минут спустя в трубке послышался голос Генриха:
– Подпоручик Литус у аппарата!
– Добрый день, Геня!
– Здравствуй, Саша! Рад тебя слышать и рад, что с тобой все в порядке!
– Я тоже рад! Как у вас дела? Есть ли потери?
– Пятеро убито, дюжина раненых. Легко отделались!
– У нас одних убитых восемь человек, – вздохнул я. – Прямое попадание в землянку.
– Да! Не повезло… Кстати, Софьин погиб. Осколком, через каску. Наповал!
Мне сразу вспомнился этот румяный юноша с выверенным до миллиметра пробором в темных волосах и немного восторженным взглядом больших карих глаз.
Убит…
Не могу сказать, чтобы мы были друзьями. Скорее даже наоборот: наши отношения после известного случая с дракой были весьма натянутыми.
И все же! Ему было всего девятнадцать лет…
8
Сумасшедшая ночь…