Шрифт:
– Шараны не оставят нас в покое?
– спросил Клифф.
– Нет, конечно. Это охотники. Они никогда не прекращают преследования, - ответил гном.
– Но ты не представляешь для них интереса и потому можешь идти.
– Им нужен только я...
– глухо сказал Дарвей.
– О, моя бедная голова... Вечно тебя желают увидеть на блюде. Отдельно от тела.
– Он посмотрел на мага.
– Клифф, возможно, будет лучше, если мы разделимся. Я не хочу, чтобы ты тоже послужил украшением для их стола.
– Нет, я никуда не уйду!
– возмутился юноша.
– Я не собираюсь бежать как последний трус от каких-то там охотников.
– А зря, - веско произнес Смотрящий.
– Ты же видел, что они сделали с моими братьями. А ведь они были далеко не последними в своем призвании.
– Я маг и могу за себя постоять.
– Ты всего лишь ученик, - гном с укором посмотрел на Клиффа.
– Но даже если бы на твоем месте оказался опытный волшебник, он был бы беззащитен. Против шаранов бесполезны человеческие знания.
– Все равно я никуда не уйду.
– Как знаешь... Это твоя жизнь.
– Смотрящий, у тебя есть имя?
– спросил Дарвей.
– Я знаю, что у вас не принято называть посторонним настоящие имена, но нам же надо к тебе как-то обращаться?
– Мое имя... Пусть будет Малем.
– Малем? Хорошо. Скажи мне, кто послал шаранов?
– Бакеты.
– А это еще кто?
– простонал Клифф.
– Если кратко - то жрецы орков. Они узнали, что Дарвей получил дар, и решили убить его, дабы он не смог помешать им в предстоящей войне.
– Постой, а как они узнали о даре?
Малем пожал плечами.
– Почему шараны сумели одолеть твоих братьев? Магия бакетов сильнее вашей?
– Дело не в этом. Тут даже нет магии как таковой. Бакеты олицетворяют собой древние силы разрушения. Шараны - слуги Хаоса. Он антипод нашего Бога, его тень. Мы же олицетворяем созидание. Создавать сложнее, чем разрушать. Чем дольше мы сопротивляемся их давлению, тем слабее становимся.
– Ясно. Выходит, что вояки из вас неважные...
– Только когда речь идет о хаосе.
– Каким образом во всем этом замешаны каны? То есть эльмиры.
– Каны наряду с гномами и орками являлись предтечами нынешних людей.
– Но каны исчезли.
– Они превзошли нас, - признался Малем.
– Это горькая правда. Давным-давно, наши пути познания разделились. Они стали ближе к богу и ушли, а мы все еще здесь.
– Другой путь, еще не означает плохой путь, - заметил Дарвей.
– Твои слова вселяют в меня надежу. Каны сумели подняться над реальностью, и поскольку, ты прямой наследник их мудрости, то понятное дело, орки тебя опасаются.
– Почему хозяйка озерного города выбрала именно меня?
– Я не знаю. Разве она не сказала?
– Болтала всякое...
– уклончиво ответил монах.
– Например, что я хороший человек... И о перерождениях упоминала.
– Ей, безусловно, было виднее, кого выбрать. Если бы это зависел от меня, я бы тоже обратил на тебя внимание. Хотя бы из-за твоего пронзительного взгляда, выворачивающего на изнанку.
– Неужели он именно такой?
– Ага, верно подмечено, - поддержал Клифф.
– Подожди-ка...
– Дарвей задумался.
– Сложившаяся ситуация до боли напоминает шахматную партию. В нашем мире вдруг пришли в движение древние силы, которых олицетворяют орки и гномы. Разрушение и созидание, белые и черные фигуры. И тут появляется некто третий, который обладает сомнительным даром отличать реальность от иллюзий.
– Ерунда какая-то, - подытожил юноша.
– Согласен. Не сходится. Разве Хаос и Порядок не уравновешивают друг друга?
– Уравновешивают. В идеале. Но в нашей действительности, тень от дерева всегда длиннее самого дерева, а Хаос и есть тень.
– Все равно я лишний в этой схеме.
– Ты можешь отличить дерево от тени - это самое главное. Ты - над схемой, над игрой, разве это так сложно понять?
– А в полдень и вовсе нет тени, - заметил маг.
– О, ты прав, - грустно сказал гном.
– Но полдень бывает всего раз, на заре мира. А кроме дня есть еще и ночь.
– Звучит очень зловеще. У меня болит голова, когда я пытаюсь представить себе это, - признался Клифф.
– Ты не одинок, - хмыкнул Дравей.
– Малем, если бы я своими глазами не видел шаранов, то решил, что ты сошел с ума. Но я видел... Что мне теперь делать? Как остановить орков?