Шрифт:
– Ты не понимаешь! Йоро - комнатная собачка этой рыжей девки!
– Анжелика засмеялась.
– Я внушаю ему отвращение к его подружке!
«Но пока отвращение ты внушила только к самой себе. Больше усердия, драная кошка», - посоветовал оборотень.
Девушка стиснула зубы.
«Скоро ты вновь окажешься в клетке, там и научишься вежливо разговаривать со своей хозяйкой», и резко прибавила, уже глядя на свою собеседницу:
– Он не заслуживает еды!
– Анжелика села на кушетку, не трудясь прикрыть грудь и насмешливо сказала: - Прячь, прячь глаза, глупый мальчишка, а то потом ненароком будешь сравнивать всех женщин с идеалом и страдать!
«Что- то Лайонел не очень-то страдает без твоего идеального тела», -поддел в ответ Йоро.
Анжелика накинула халатик.
«Лайонел еще не осознал в полной мере, что из жалкой куклы ему никогда не создать меня. Он поймет!»
Массажист попросил разрешения уйти, Талилу ему позволила. После чего бросила взгляд на часы.
– Ферран обещал сегодня зайти. Хочет повидать тебя.
– Хозяйка дома со значением приподняла брови.
– Он еще не оставил надежду, дорогая, вернуть тебя в Париж.
– Неужто?
Талилу взяла с маленького столика газету и протянула девушке.
– «Петербург вернул главную драгоценность Парижа в непотребном виде» - прочитала Анжелика заголовок над своим портретом.
– Это про меня?
– задохнулась та от возмущения.
– В непотребном?
Явилась служанка, но не успела она произнести: «Мадам Талилу, к вам…», как в комнату ворвался Ферран - в черных брюках, белой рубашке. Он пересек комнату и заключил Анжелику в объятия.
Хозяйка тактично покашляв, пробормотала: «Пойду, распоряжусь о напитках» и вышла из комнаты.
– Я только вчера вернулся из Англии, - сообщил друг.
– Как узнал, что ты в городе, сразу приехал.
Он отступил и, полюбовавшись, заметил: - В газетах такое пишут… но ты прекрасна, впрочем, как всегда.
Анжелика швырнула газету на столик.
– Одно сплошное вранье!
Ферран улыбнулся, но лицо его вскоре помрачнело.
– У меня нет для тебя интересных новостей. Из Петербурга я уехал почти сразу, девчонка исчезла и я…
Анжелика не дала ему договорить, оборвав:
– Посмотри, кто тут! Узнаешь?
Ферран обернулся и озадаченно попросил:
– Объясни.
– Мой новый раб, - тряхнула волосами девушка.
– Не беспокойся, я контролирую это животное.
Друг взял ее под руку.
– Мы можем поговорить где-то в другом месте - тет-а-тет?
Они вышли за дверь и пока шли по лестнице вниз, Ферран вкрадчиво произнес:
– Ты играешь с огнем.
– О, прошу, не надо про огонь, - передернула плечами Анжелика.
Друг не сдался, развернул ее к себе и заглянул в глаза.
– В Париже живет с десяток таких, как Йоро, если к ним попадет информация, что какой-то вампир посмел держать против воли оборотня, ты хоть понимаешь, к чему это может привести?
– Мне все равно!
– Анжелика… - мягко начал Ферран, но она покачала головой.
– Он нужен мне. И я его не отпущу.
Друг долго молчал, потом отступил и глухо проговорил:
– Позволь мне проводить тебя до вертолета.
Анжелика смерила его понимающим взглядом.
Внутри бушевал гнев, но снаружи девушка осталась безмятежной. Она улыбнулась и сказала лишь:
– Конечно.
Ферран смотрел на нее умоляюще и даже попытался убедить:
– Отпусти его, пусть бегает, зачем тебе эта собака?
Девушка поднялась на несколько ступенек и, обернувшись, как будто не слышала его, обронила:
– Я кое-что забыла в комнате.
Когда Анжелика тихо затворила за собой дверь, какое-то время она стояла, глядя в одну точку.
И в голове стучало: «Какие же они все трусы… трусы, трусы, трусы…»
Из размышлений ее вырвал голос оборотня: «Ты постоянно ждешь, чтобы кто-то рисковал собой ради тебя! Но ты безразличная дрянь и все об этом знают! И дело не в трусости, а в другом!»
Ей хотелось крикнуть, чтобы он замолчал, но любопытство победило.
– А в чем же?
Оборотень вылез из-под стола.
«Выбирая между тобой и собой - они выбирают себя. Если встретишь того, кто поступит иначе, держись за него, не заставляй рисковать понапрасну!»
Анжелика отвела глаза. Она знала того, кому не было жаль и своего бессмертия для нее. Только она не ценила и выбросила жизнь влюбленного в нее синеглазого вампира за месть, которая так и не свершилась.