Транспортер развернулся и направился в обратном направлении, а шершень продолжил сопровождать теперь уже пешую группу, углубившуюся в обгорелый лес.

– Не понимаю, почему нельзя было доставить нас непосредственно к точке перехода на плазмолете. – Возмущенно проворчал один из научных со-трудников, старающийся не оступиться с узенькой тропинки в низкий сугроб.

– Снег не глубокий, - весело ответил профессор Старцев, бодро шагаю-щий позади Москвичей, - к тому же вокруг точки такие же остатки деревьев, шершню там не приземлиться.

– Ну, так и расчистили бы тут все к едрене фене, - не удовлетворился полученным ответом мужчина, поправляя съехавшую на бок соболью шапку, - и на транспорте через канал преломления, чего ноги-то топтать….

Старцев усмехнулся про себя изнеженности столичного ученого, а вслух пояснил:

– Канал небольшой, можно использовать мотоциклы, но нет никакой гарантии, что после прохождения через канал использование транспорта не приведет к трагическим последствиям. В то же время у нас есть данные о бла-гополучном перемещении через каналы пространственных искривлений пе-ших людей, поэтому выбор пал в пользу пешей группы.

– Чем больше я с Вами общаюсь, Василий Карлович, - выдал москвич, - тем больше уверяюсь в том, что Вы в экспедицию направились только ради научных изысканий и Вами движет, прежде всего, идея.

– А Вы нет, Виталий Павлович? – Голос Старцева прозвучал искренне удивленным.

– Бог с Вами, профессор! – Москвич в очередной раз поправил меховой тюрбан на голове. – Мы живем во второй половине двадцать первого века. Вре-мена идеологических настроений и бесшабашных порывов энтузиазма оста-лись в далекой истории. Мной правит чистый рассудительный прагматизм, ос-новывающийся на славе и больших деньгах.

– Не сказал бы, что рад за Вас. – Пробормотал обескураженный Старцев. – Но, вполне приемлю Вашу точку зрения, как одну из миллиардов существующих и имеющих право на то, чтобы быть наравне с моей.

– Экий Вы идеалист. – Прокомментировал Виталий Павлович, придер-живая непослушную шапку.

– Уф. Ладно вам мальчики спорить, мы уже пришли. – Раздался женский голос впереди Виталия Павловича. – Нам предстоит пройти сквозь объект, принадлежащий псевдоримановой геометрии, сам факт подобного факта лично меня просто завораживает!

– Интересно Ларисочка Леопольдовна, сама-то поняла, что сказала! – Ехидно прошептал мужчина в собольей шапке, обернувшись к профессору Старцеву. – По-моему, все физики с прибамбахом!

– Виталик, я всё-всё слышала. – Женщина остановилась, практически уткнувшись в спину пожилого высокого и худощавого мужчины, не по погоде одетого в тонкую серую куртку и широкополую шляпу. – Иван Петрович, Вы бы хоть предупредили, что останавливаетесь.

– Полно Вам Ларочка жужжать. – Отозвался мужчина в шляпе добро-душным баритоном.

К ученым подошел один из бойцов и начал продевать веревку через лямки их рюкзаков.

– Зачем это? – Скривившись, спросил Виталий Павлович, привычным движением возвращая на место сползающий с головы шар собольего меха.

– Мы располагаем данными о возможном разбросе, кхм, - Василий Кар-лович на секунду задумался, - как бы это сформулировать…. В общем, войдя в так называемый канал в одном составе, мы можем выйти с другой стороны в составе урезанном, так как часть людей может оказаться совершенно в непредсказуемом месте.

– Я читала Ваш доклад профессор, - возбужденно затараторила Лариса, - и знаете, меня с ума сводит тот факт, что совсем скоро, я, возможно, сильно расширю теорию Джона Уилера, между прочим, экспериментально доказанную, о существовании двух параллельных нашему миров, собрав данные о большем количестве вариаций и тем самым подтвердив квантовую теорию миров. У-ух, меня это будоражит до мозга костей!

Боец закончил соединять группу в единую цепь и, привязав себя в кон-це колонны, отрапортовал Бравому. Антон повысил голос, чтобы всем было слышно, и по памяти зачитал составленную аналитической группой инструк-цию, больше для московских ученых, нежели для бойцов. Затем шагнул к ши-рокой металлической двери в высокой бетонной стене, огораживающей самую первую из появившихся в пределах города точку пространственного перехода, через которую когда-то прошли Андрей, такса и два молодых полицейских.

Столичные ученые с любопытством заглядывали через плечи пятерых впереди стоящих бойцов, но ничего кроме огороженного серой стеной пятачка не видели.

Цепочка из человеческих звеньев тронулась вперед, и бойцы начали растворяться в воздухе один за другим, пока очередь не дошла и до ученых.

– Так вот оно как…. – Пробормотал мужчина в постоянно сползающей собольей шапке, перед тем как исчезнуть.

Василий Карлович уперся лицом в мохнатую поверхность шубы, сзади навалился следующий за ним боец и профессор ощутил, как меховая преграда уходит вниз, натягивая скрепляющую людей веревку, и в следующее мгнове-ние он и сам падает, больно обдирая лицо о выпрямляющиеся навстречу колючие ветки шиповника. Скатившись по невысокому, но довольно крутому и заросшему колючими кустами склону, профессор с размаху шмякнулся на крякнувшего Виталия Павловича, запутавшегося в своей длинной шубе и не успевшего отпрянуть в сторону. В спину тут же воткнулись колени следующего за ним бойца, не успевшего сгруппироваться и придавившего собой профессора. После чего масса давящего сверху веса увеличилась еще на двух закованных в броню бойцов, вытеснив из груди остатки воздуха. Пока куча мала рассосалась, потерявший по дороге свою пушистую шляпу Виталий Павлович, потерял еще и сознание.