– Через сколько?

– Минут пять прошло,– опять после усиленного раздумья сказал Велемиров.– Или десять…

Каждое слово приходилось вытаскивать из него буквально клещами.

«Да, трудно с ним говорить,– с досадой подумал Кашелев.– Может, действительно, из-за контузии И наверное, от психологического шока. Еще бы, увидеть сноху в петле».

Приходилось терпеливо, шаг за шагом, выяснять обстоятельства происшествия. Однако выяснить удалось не очень много.

По словам Николая Петровича, Мара повесилась между одиннадцатью часами и половиной двенадцатого. Это подтверждал и судмедэксперт.

Второе. Оказывается, Велемиров пытался снять с крючка Мару сам. Но это ему не удалось. Сняли они ее вместе с соседкой Гаврилкиной, живущей на одной площадке. Именно Гаврилкина прибежала в квартиру Велемировых на крик Валентины Сергеевны.

Одно из важных обстоятельств – Велемиров выходил из дома не только за водой. Он покидал квартиру еще раз – наведывался в сарай, а потом некоторое время простоял на улице, беседуя с каким-то мужчиной.

Следователь спросил, каковы взаимоотношения между Георгием и Маргаритой, но Николай Петрович так и не мог ничего толком объяснить. Складывалось впечатление, что он или не вникал в жизнь сына или же ему вообще все вокруг было безразлично. Возможно, причина такого поведения – контузия? Следователь поинтересовался, почему Велемиров не на работе. Тот ответил, что у него бюллетень. Болел гриппом, сегодня первый день как встал.

«Может, он еще не вполне здоров?» – подумал Кашелев.

Следователь закончил разговор с Велемировым, надеясь, что допрос Валентины Сергеевны будет более продуктивным. И, когда Кашелев его начал, то прежде всего поинтересовался, как был контужен Николай Петрович.

– Неподалеку бомба разорвалась,– неопределенно ответила Валентина Сергеевна.– Но муж хоть и больной, а работник хороший. Его очень ценят. Он всякие изобретения, рационализаторские предложения имеет. Премировали не раз… Вкалывает за милую душу… Да и я не покладая рук работала. И в яслях, и в других учреждениях… Помните, наверное, какие времена были в войну? Хлеба и того не хватало. На рынке буханка – двести рублей… А детей кормить надо… Так я днем на работе, а ночью шила.– Велемирова кивнула на швейную машинку.

– Когда ваш сын женился на Маргарите?– перешел Кашелев к существу.

– В сорок восьмом году.

– До этого долго были знакомы?

– Так они с детства вместе,– сказала Валентина Сергеевна.– Одногодки…

– Со школы, что ли?– уточнил следователь.

– Считайте, еще раньше. Тут, дома вместе росли… Семья Ланиных, это Мары девичья фамилия, занимала ту комнату, где они теперь с Георгием живут…– Она вздохнула.– Живут… Теперь уже…– Она приложила к глазам платочек.

– Понятно,– кивнул Кашелев.– Значит, Маргарита родилась в этой квартире?

– Нет. Родилась она в Саранске. В двадцать восьмом году. А перебрались они в Москву и поселились здесь в тридцать третьем… Мы тут жили уже четыре года.

«Детская дружба, потом любовь, женитьба,– подумал следователь.– Завидное постоянство».

– Как они жили между собой?– спросил он.

– Ничего плохого сказать не могу… Любили друг друга… Конечно, бывало, что и ссорились, не без этого. Но назавтра глядишь – все нормально. Милуются… Если говорить правду, Маргарите на Георгия и вообще на нашу семью грех было жаловаться. Много ей добра сделали. Жалели ее. Да и как не пожалеть, когда человек столько горя перенес? Столько, сколько иному на всю жизнь не перепадает… А ведь Мара еще совсем молодая была. Двадцать шесть годков – жить бы ей да жить.– Велемирова тяжело вздохнула.

– Что вы имеете в виду – много горя перенесла? – спросил следователь.

– Старший брат Мары погиб на войне. Как герой. В сорок пятом. Мать получила похоронку и слегла. Помучилась два года, так и не выздоровела, померла… Очень хорошая была женщина. Добрая, душевная… Отец тоже начал хиреть… Через полгода Мара схоронила и его.

– Когда это было?

– В начале сорок восьмого.

– Другие родственники у нее были?

– В Москве никого. Осталась одна, как перст… Но свет не без добрых людей. Не бросили мы ее в беде. Помогали, чем могли. То дров подкинем, то картошки, то еще чего. Муж ездил за город, привозил… Ну а потом, когда она вышла замуж за Георгия, и говорить нечего! Иду в магазин, себе покупаю и им в обязательном порядке что-нибудь прихвачу. Деньги давала… Приезжала как-то ее тетя. Увидела, как мы к Маре относимся, уж так благодарила, так благодарила.

– Где живет тетя?

– В Пензе. Сестра отца Маргариты.

– Тоже Панина?

– Да, Ланина.

– Значит, вы жиди с Георгием и Марой одной семьей?– задал вопрос Кашелев.– И хозяйство было общее?

– Да как вам сказать… Сначала пытались вместе. Так оно, собственно, и было, когда Георгий учился. Стипендия – особенно не разживешься… А как только он стал зарабатывать, им захотелось самостоятельности. Может быть, и правильно. Молодые, свои интересы… Я помню, когда мы с мужем встали на ноги, тоже хотелось жить по-своему.

– Какую специальность имела Маргарита? Где работала? – продолжал следователь.

– Она фельдшер-акушер.– Велемирова печально поправилась.– Работала… Сегодня должна была в ночную смену идти.

– А дети есть?

– Были… Первый ребенок родился у Мары мертвым. Девочка. Второй раз родила сына. Георгием назвали, в честь отца… И надо же было такому несчастью случиться! – Валентина Сергеевна покачала головой.– Умер в три месяца… Задохнулся. Соской.

– Как так? – вырвалось у следователя.