Посох в цвету: Собрание стихотворений
вернуться

Бородаевский Валериан Валерианович
Шрифт:

«Ледяная рука простучала в окошко…»

Ледяная рука простучала в окошко; Чей-то голос и смех за стеклом: – «Мой звенит бубенец и как скатерть дорожка, В санках мчаться отрадно вдвоем». И с улыбкой пошел ты на зов непреклонный: – «Дайте шубу. Остынешь в пути». Тронул конь, и помчались порошей взметенной, И следов не найти, не найти… Мы остались. Нам пусто. И зябко. И странно. – «Слышишь там бубенец вдалеке?» – «То метель разыгралась. То вихрей осанна… Разводи же огонь в камельке». И глядим мы туда, через стекла, на вьюгу; И нет сил этот сон превозмочь: Как помчались они, окликая друг друга, В безысходную, бледную ночь.

ПЕСНЬ НАРОДУ РУССКОМУ

Красную Пасху встречаем. Пасху пресветлую ждем. Розой штыки украшаем, Песню мирскую поем! Если недели довольно, Чтобы века искупить, Если, как птицам, привольно Сердцу в лазури парить, – Алой заре возрожденья Верь благодарной душой: Рухнули ржавые звенья Цепи твоей вековой. Красную Пасху встречаем. Пасху пресветлую ждем. Розой штыки украшаем, Песню мирскую поем! Ты, не предавший Свободы, Жертвенной кровью кропил Буйные юные всходы, Полные дремлющих сил. Крепни же в мудрости строгой: Помни семнадцатый год! С Богом, широкой дорогой Шествуй спокойно вперед, Русский народ! 3 марта 1917 Град св. Петра

СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ОПУБЛИКОВАННЫЕ ПРИ ЖИЗНИ АВТОРА

I

«Ты не читала их – слова мои больные…»

Ты не читала их – слова мои больные, Глаза твои не лгут: ты не читала их! А книгу ты несла в просторы золотые И через две строки теряла третий стих. Тропами росными брела ты наудачу, Скликала трелями пугливых, вольных птиц И, вспомнив обо мне, что, одинокий, плачу, Четырехлистники роняла меж страниц.

«Отсветы облак в струях розовато-лиловые…»

Отсветы облак в струях розовато-лиловые. Призраки тихого стада, бредущего берегом. Лепет касатки, янтарные смолки еловые. Девушки белая тень под раскидистым деревом. Ангел ли мне говорил – душе моей чутко взволнованной, Или то сердце раскрылось, и первая в сердце вошла Девушки белая тень, как в чертог уготованный, С розой небес на груди, с тихим раздумьем чела?

«Томится зноем степь. Морщины залегли…»

Томится зноем степь. Морщины залегли Крестообразные по лику многотрудной, Огнем измученной кормилицы-земли. Даль зыбко курится. Ватагой безрассудной Грачи проносятся, и белый клюв раскрыв, Без сил спускаются на ветви древних ив. И жатва нищая, где каждый колос пуст, Как торба тощая бездомного скитальца, Под видом пламенным издаст лишь мертвый хруст В тоске безвыходной заломленного пальца; А вихрь, безумствуя, проносится вперед, До неба вскинется и прахом упадет.

«Вы правы, как всегда – нужны ль мои признанья…»

Вы правы, как всегда – нужны ль мои признанья, Занять ваш острый ум – увы – мне не дано; Скажу «люблю» иль нет – не всё ли вам равно, А в музыку стиха как перелить страданья? И повесть горькую постыдного изгнанья От врат Эдемовых, закрывшихся давно, Вам, светлой, повторять напрасно и грешно; Нет, сердца нежного не омрачу сиянья! Но буду с верой ждать, когда нежнее арф Мне прозвучит ваш зов, а заповедный шарф – Ваш дар – взовьет крыло трепещущего банта. И пусть я странен вам безумною мечтой, Я – верный рыцарь ваш! Где добрый Санхо мой? Вперед! Уж слышится мне ржанье Россинанта.

СВЕТЛАНЕ

Видно, солгал мне месяц багряный, Месяц, что в синюю ночь колдовал; Видно, за призраком нежной Светланы Я, ослепленный, напрасно скакал. Только и помню – очи да косы, Взлет над челом непокорных кудрей, Будто всё те же и те же вопросы В топоте гулком буйных коней. Там, уплывая, вьются туманы… Там простонали – колокола. В тучу уходит месяц багряный. Синяя ночь, побледнев, отошла. Еду один – без дороги, без цели… С милой Светланой встречусь ли вновь? Рыцарь безумный, пою на свирели Розам небесным земную любовь.

«Мне иногда судьба дарила…»

М. Л. Сергеевой
Мне иногда судьба дарила Вас провожать через поля, Когда, склонясь к земле, светила Шептали: «милая земля…» И поднимался гул окрестный, И каждым хрупким стебельком Земля любила свод небесный И говорила лишь о нем. А вы внимали и дремали, Л шарабан наш мирно плыл… И, верно, в полусне вы знали, Что значит звездной ночи пыл.