Тогда он еще был простым человеком. Ну, может, уже не совсем простым, но все-таки…

А сейчас?

До какой степени можно разбавить воду, чтобы она перестала быть водой?

И если уже ставить вопрос до упора – может ли бог жить среди обычных людей?

Вновь всплыло в памяти – «Твоя дочь вне досягаемости Тьмы. Как и ты теперь, впрочем»

Алексей усмехнулся, ускоряя шаг. Ладно… Философские вопросы оставим а потом. У него есть еще Вера Николаевна, и Юльчонок. Да, естественно, и она. Юлька. Кстати, и еще завтра предстоит решить один важный вопрос…

Звонок на двери тренькал часто и настойчиво. Алексей чуть поморщился – невежливо ведет себя гость… Так звонить в дверь имела право только она. Юлька…

Не трудясь заглядывать в глазок, он отпер дверь. На пороге стояли двое. Невысокого роста худощавый типчик с острой крысиной мордашкой держал в руке коричневый «дипломат». Его компаньон, напротив, имел весьма значительные габариты. Вряд ли такому парню удалось бы нормально взять в руку «дипломат», мелькнула посторонняя мысль – разве что тремя пальцами…

– Здравствуйте. Здесь проживает Чекалов Алексей Борисович?

– Да, проходите. Жду вас.

Визитеры прошествовали в зал, следуя приглашающему жесту хозяина. Запирая дверь, Чекалов чуть улыбнулся. На ловца и зверь бежит? Да, звери на сей раз прибежали знатные…

И еще вопрос, насколько этот визит порождение госпожи Удачи, и насколько – желания самого Чекалова А. Б. Личинки бога, фигурально выражаясь…

– Слушаю вас, господа, – произнес Алексей, усаживаясь поудобнее.

– Дело вот в чем, – крысиный типчик улыбнулся насколько это возможно располагающе. – Наша фирма хотела бы приобрести вашу долю – ну то есть комнату в той коммуналке.

– Очень интересно, – поощрил гостя Чекалов, одаривая ответной улыбкой. – Сумма?

– Мы готовы выплатить две тысячи долларов. Наличными. Сразу после того, как вы подпишете договорчик, – видимо, типчик всерьез полагал, что именно так выглядит настоящая американская улыбка. А впрочем, кто его знает – наверняка и в Америке водятся такие крысы…

– Две тысячи долларов? – восхитился Алексей, разглядывая гостя с неподдельным интересом. – За комнату недалече от Садового кольца? Ваша щедрость не знает границ, право!

Риэлтор убавил широты в улыбке.

– Собственно, все остальные жильцы уже подписали. Вы последний. Ну хорошо, учитывая наличие у вас на иждивении младенчика – две тысячи пятьсот.

– О как!

– Право, это очень хорошая сумма. Зарплата среднего россиянина в провинции за три года.

– Вот я и удивляюсь вашей щедрости. За три года, подумать только…

Типчик еще убавил в улыбке.

– Хорошо, ваша сумма?

– Да как бы вам правильно объяснить… – Алексей, наоборот, сделал улыбку еще искренней и сердечней. – Вы неверно понимаете цель своего визита. Я хочу приобрести в собственность всю квартиру. Естественно, за ваш счет, господин черный риэлтор.

Крысолицый вовсе убрал улыбку.

– Шмон, я иссяк. Твой выход.

Амбал, расслабленно пребывавший в кресле, начал неспешно вставать. В движениях его чувствовалась какая-то ленивая уверенность – конечно, придется потрудиться, везти куда-то этого… но работа есть работа…

– На место, – негромко, ровным механическим голосом произнес Чекалов, и Шмон разом осел в кресло. – Слушать и запоминать. Ты, – он уткнул палец в нос крысолицего, и тот не сделал ни малейшей попытки отклониться, – оформляешь всю квартиру в мою собственность. Срок исполнения – тридцать дней, считая с сегодняшнего. Ты, – прищур в сторону застывшей в кресле глыбы Шмона, – сейчас садишься в машину, едешь до вашей конторы и там окочуриваешься. Остановка дыхания. И так уже на тебе пять трупов, более чем достаточно.

Он чуть приблизил лицо к крысиной мордочке. В глазах риэлтора клубился теперь мистический ужас.

– И никому ни слова о нашем разговоре. А теперь оба пошли вон!

Проводив визитеров, Алексей подошел к окну, задумчиво наблюдая, как белая «девятка» с риэлтором и амбалом выруливает со двора, исчезая все в той же арке-подворотне. Август, надо же… Вот и еще одно лето кончается…

И нельзя сказать, что это лето без Юльки.

Шорох шагов за спиной. Прохладные крепкие пальчики ложатся на плечи, и вот уже она прижимается сзади всем телом.

– Когда-нибудь я все-таки подсмотрю, как это у тебя выходит.

– Не подсмотришь, – легкий вздох. – Момент материализации должен быть скрыт от людского взгляда.

– Юля, Юль…

– М?

– Я ведь его убил. Я прав?

Короткий смешок.

– Всякому гуманизму есть предел. И ты неверно считаешь трупы. К тем, кого обработал этот Шмон, следует приплюсовать еще двоих отравившихся метанолом и двоих – водкой с подмешанным гранозаном. Так что крысюк этот, по логике, должен проследовать туда же.